Честное слово, бывало такое и со мной. И я вместо счастья созерцания природы, окружающей лунку, просверленную во льду, довольствовался лишь созерцанием неумолимой женской красоты… А она действительно была хороша – эта молодая женщина в своем крохотном окошечке, из которого только что было выдано последнее счастье. Ах, с какой нежно-смущенной улыбкой говорила она: «Все… Больше нет…» И какая женственно-мягкая рука возвращала мне обратно из окошечка мой новенький рубль, припасенный на счастье!
Честное слово, я никогда бы не променял ни январский мороз, ни февральскую метель над замерзшей лункой даже на сто улыбок самых блестящих женщин. Но что оставалось делать, если наш Инспектор в свои сорок с лишним лет так и не уяснил себе, что такое дефицит.
Нет, он тоже был здесь, у окошка, но заглядывать в окошко и коленопреклоненно умолять неумолимую красоту приходилось мне, а не ему, облеченному властью не только над северными водоемами. Ах, как мы его костили на обратном пути! Ах, как мне хотелось крикнуть Ильину: «Все! Останавливай! Высаживай его! Пусть этот тупой байбак тащится в Москву с Озерны пешком!» Но Инспектор одаривал нас, горящих ненавистью, неотразимой улыбкой взрослого ребенка, и мы и на этот раз прощали ему, как ребенку, все-все: и дорогу через ночной снег, и чарующий взгляд молодой женщины вместо озернинских подлещиков, и его инспекторский билет, который он и сегодня забыл дома вместе со всеми остальными рыболовными документами.
Врал! Конечно, врал! Был у него при себе билет всегда и всегда появлялся, когда надо было остановить какого-нибудь оскорбителя воды и рыбы. Просто не мог наш друг, наш Инспектор, поступать по-другому. Честное слово, встречаются еще такие люди на русской земле, частенько встречаются, а оттого и радостно бывает на душе даже тогда, когда тебе и на этот раз не достается дефицита.
Это об Инспекторе. И наконец о себе… Вы хоть знаете, что я не просто так, а писатель? Да-да, настоящий, пишущий дома за письменным столом, а не просто внесенный в некие писательские списки. А уж поскольку писатели на каждом углу не встречаются, то будьте добры – желаете иметь вместе с собой писателя, подавайте к его подъезду автомобиль, и вовремя, чтобы писатель вас не ждал. Это как со свадебным генералом – уж какая там свадьба без генерала! Так вот и мои друзья почему-то решили, что без писателя никак не обойтись на рыбалке.
Правда, была у моих друзей и корысть: люди они занятые, при службе, и не получалось у них в рабочее время мотаться по магазинам, разыскивать то крупного, то кормового мотыля, а раздобыв мотыля, раздобывать еще и путевки на рыбалку. Тут-то и выпадал случай мне внести свою долю в общий успех нашего в общем-то безнадежного дела.
