— Итак, вы хотите объединиться с нами?
— Это выглядит наиболее логичным, не так ли? Моя информация — ваш опыт. И мы, конечно, поделим добычу поровну. Половину — мне, половину — вам.
Толстяк не получит ничего. Но Паркер, чтобы Менло не заподозрил обмана, стал спорить.
— Поровну не получится. Треть каждому.
Менло развел руками и улыбнулся:
— Если вы настаиваете. Уверяю вас, я не жаден.
“Итак, толстяк тоже планирует нас обмануть”, — подумал Паркер и спросил:
— Вы по-прежнему хотите это сделать в пятницу?
— Мне кажется это наилучшим временем, да. Между прочим, не могли бы вы мне сказать, что вас интересует в доме Кейпора. Эта прекрасная девушка упомянула сумму в пятьдесят тысяч долларов.
— У Кейпора есть статуэтка, считающаяся потерянной из какой-то там гробницы во Франции. Коллекционер платит нам пятьдесят тысяч, если мы ее украдем для него.
— Один из дижонских плакальщиков? — удивленно улыбнулся Менло. — Я читал о них, конечно. Как романтично! Коллекционер, вы говорите? Вне всякого сомнения, это отец той очаровательной девушки. Мне бы чрезвычайно хотелось познакомиться с ней.
— Возможно, я смогу это организовать, — сказал Паркер.
Ее полное имя было Элизабет Руфь Харроу Конвей. Она была, как выразился толстяк, восхитительной женщиной. Двадцати девяти лет от роду, с переливающимися под светом свечи волосами медового цвета. Породистое аристократическое лицо со впалыми щеками. Высокая изящная фигура девушки из стриптиза и одновременно фигура переплывшей Ла-Манш спортсменки. Она была богата.
Богата всю жизнь. А ныне жила на алименты своего бывшего мужа и регулярные выплаты отца в знак обоюдного примирения. В достаточной степени сексуальна. Иногда не прочь допустить жестокость по отношению к себе. Двери своего номера она оставила незапертыми.
Паркер вошел, закрыл дверь и остановился, глядя на нее:
— Чья это идея? Твоя? Или твоего отца? Она лежала в постели, закрытая по шею одеялом, с двумя подушками под головой. Томно улыбнулась и сладко потянулась. Тело лениво двигалось под одеялом.
— Разумеется, моя, Чак. Разве ты этого не знаешь? Но папочка думает, что идея принадлежит ему.
— Или ты выходишь из игры, или работы не будет.
— Ну?! Не угрожай мне так, Чак. Будь милым. — Ее рука выскользнула из-под одеяла и похлопала по одеялу сверху, рядом с бедром. — Иди присядь рядом се мной, и мы поговорим.
Он покачал головой:
— Забудь об этом.
— Будь милым, Чак, — промурлыкала она. — Будь милым со мной. И я утром сразу же уеду. Если ты все еще будешь этого хотеть.
