— Меня это не удивляет. Я бы сам купил одну из его картин.
Джош вышел из склада и остановился.
— А ты, ты сейчас что-нибудь рисуешь?
— Немного. Когда есть время.
Сэлли не хотелось обсуждать с ним эту важную для нее часть жизни. На самом деле она постоянно что-то писала. Это было главным в ее жизни.
— Магазин требует постоянного внимания, — пояснила она.
— Да, я так и думал.
Джош внимательно следил за ней странным оценивающим взором.
— Скажи мне, — спросил он, указывая на картины, которые только что перенес на склад, — по каким ценам ты их продаешь?
— Это зависит от темы и размера картины. Некоторые из них продаются довольно быстро. Лучше всего продаются пейзажи.
Джош отошел от двери и приблизился к ней. В его глазах вдруг снова появился знакомый зловещий блеск.
— Судя по этой маленькой коллекции, могу сказать, что лучше всего ему удаются пейзажи.
— Да, ты прав, и их больше всего покупают. Сэлли хотела отойти, но почему-то не могла сделать этого. Она почувствовала, будто ее ноги прибиты к полу. И пригвоздил их этот зловещий блеск в его глазах.
Он стоял слишком близко к ней. Так ей показалось, хотя на самом деле он не придвинулся к ней ни на дюйм. Он не отрываясь смотрел на нее. Казалось, он вытягивает всю силу из нее и забирает ее в плен с помощью этого взгляда.
— Ты продаешь их только здесь или где-нибудь еще? — спросил он.
— В основном здесь. Наша торговля ориентирована на местных жителей.
Взглянув на него, Сэлли почувствовала, как у нее сжалось сердце. Может, все эти вопросы ничего не значат. Он просто задавал их из приличия. Но ей не понравился его тон — уж слишком все походило на допрос.
Она глубоко вздохнула и, пересилив себя, добавила:
— У нас есть несколько посторонних покупателей. Они отдыхали здесь. Если у меня появится что-то интересное, я могу связаться с ними.
— Значит, не все здесь покупают местные жители?
— Нет, но большинство покупок делают местные.
— Большинство… Ты имеешь в виду самые обычные вещи?
— Нет, я не говорила этого. У нас не все обычно. Наши художники и прикладники — очень талантливые люди.
Сэлли рассердил его насмешливый тон. Люди, чьи работы она продавала, могли считаться членами ее семьи!
Джош цинично улыбнулся ее стремлению защитить своих поставщиков.
— Это правда, но одни талантливее других. Работы некоторых из них, вроде того художника, чьи картины я только что отнес на склад, могут продаваться в другом месте значительно дороже. Ты же не можешь назначать высокие цены, у тебя никто ничего не купит. Я хочу сказать, что в Лондоне ты могла бы запрашивать вдвое больше.
