Бесполезное ископаемое | страница 17
Королева изящества и рыцарь мечты. Барышня и хулиган. Подлец и проститутка.
«Чувство юмора» (так называемое), доведенное до масштабов мефистофелевщины. И дурак Фауст с его прожектами, и оскорбленная девка, Мефистофель на случай «великого преобразования природы» удаляется на Брокен плясать с голыми ведьмами, и ни одна баба от него не накладывала рук.
«в тихий край медлительных движений и медлительных улыбок»
Взрыв в Хиросиме и единственное существо, выразившее протест, – Римский Папа.
К вопросу о «больше пролил слез», чем и т.д. У меня больше грязных мыслей в голове, чем грязных волос на ней и т.д.
«подкрепляя достоверность своих слов ссылками на Талмуд»
Манера письма должна быть чрезвычайной, а интонация – полномочной.
Если б в 45 г. мы двинули бы дальше на Запад, дошли до самых западных штатов США, то по типу Суворов-Рымникский, Потемкин-Таврический, Дибич-Забалканский, маршал Жуков звался бы Жуков-Колорадский.
Когда Господь глядит на человека, он вдыхает в него хоть чего-нибудь. А тут он выдохнул.
Не надо ничего, кроме соединения крайней бестактности с крайней неповерхностностью. Величайший образец – Иисус. Верх глубинностей и вершина бестактностей.
«крайне жизнеспособная посредственность»
Служить не катализатором, не ферментом даже, а просто антифризом.
Надо еще подумать, для каких целей в 40-х годах Господь обделил нас поражением
Ну, да что говорить, все зависит от душенастроения. Вот и наш портвейн народ зовет иногда пренебрежительно бормотуха, а иногда ласково портвешок.
Если б меня спросили: как ты вообще относишься к жизни, я примерно ответил бы: нерадиво.
А веселиться я не люблю. Я человек бесшалостный.
Ну, конечно же, буду более или менее весело и бессовестно врать. Ложь, только ложь, и ничего кроме лжи.
В високосный год надо, чтобы водка стоила 3.66.
А вот Хомейни. Они поступают как Магомет, и торжествуют потому. Кто бы в Европе рискнул бы поступить а 1а Иисус?
До чего же разные: эти почитают грехом спутать Ишуя с Абессаломом, а те – перепутать Белу Руденко с Евгенией Мирошниченко.
Кто это говорил, что деревья – это всего-навсего недорезанные бревна?
И два взгляда на вещи: точный и восточный.
Ведь блядь блядью, а выглядит как экваториальное созвездие.
Писал себе письма, похерив гордость мужскую, говорил о любви, просил перемениться. И пр. И сам себе, из девичьей гордости, не отвечал.