– Значит, с этой стороны тоже ничего, так? Вы не знаете, где проживает семья матери?
Иден покачала головой.
– Что ж, мисс Гамильтон, боюсь, для начала негусто, – вздохнул Хью. Он досадовал на себя за жалость, которую невольно испытывал к девушке. – В любом случае мне кажется, что все запросы о ваших родных следует направлять в Шотландию. Думаю, отыскать их будет несложно, если они там, разумеется. – Хью снова посмотрел на профиль девушки и задумчиво помолчал. – А тем временем вы поживете у моего друга в Дели. У полковника Фредерика Портера две дочери приблизительно вашего возраста. Они будут рады принять вас.
– Вы очень добры. – Иден почувствовала себя неловко.
Они долго молчали, тишину ночи нарушал лишь шорох какого-то зверька в колючем кустарнике.
– Наверное, я должна поблагодарить вас за все, что вы для меня сделали, – наконец сказала Иден. – В конце концов, в том, что мне пришлось бежать из Маяра, нет вашей вины.
– Теперь в Питоре будет постоянно находиться британский представитель. Рано или поздно ваша история все равно стала бы известна, – заметил Хью.
– Наверное. Но я все же очень благодарна вам. Интересно... – Она подняла голову и серьезно посмотрела на него. – Как по-вашему, смогли бы мы стать друзьями?
– Друзьями? Разумеется, мисс Гамильтон, – так же серьезно ответил Хью, хотя сама мысль о дружбе человека его характера и репутации с молоденькой девушкой весьма развеселила его. Повернувшись, чтобы взглянуть на нее, Хью неожиданно подумал, что есть какая-то закономерность в том, что они сидят вот так, рядом, в темноте ночи. А над ними сияют мириады звезд, и только звуки отдаленной реки нарушают тишину...
Казалось, горячая ночь напоена волшебством, и Хью, вдруг не удержавшись, потянулся к Иден, как уже было однажды в знойных садах дворца. Иден повернулась к нему, их глаза встретились. Оба замерли, и вдруг девушка оказалась в его объятиях. Они не знали, как это случилось. Тело ее было волшебно нежным и стройным под грубой тканью кафтана, а кожа источала аромат розовых лепестков.
Их губы нашли друг друга, и Хью поразился сладости этого прикосновения. Он притянул ее ближе, наклонил голову и начал целовать страстно, раздвигая ее губы своими. Это был долгий поцелуй, наполненный ощущением чуда. Иден почувствовала, как закружились звезды и земля медленно поплыла куда-то. Казалось, на всем белом свете не осталось ничего, кроме этих настойчивых губ, которые так требовательно прильнули к ней.
