– Я должна придумать, как осмотреть дом! – твердила Иден вслух, шагая взад и вперед по темной комнате. Огонь в камине уже давно погас, стало зябко. – Я должна узнать, как эти драгоценности попали к ней, здесь ли они еще...
Иден думала о сверкающем колье из рубинов, которое украшало белую шею леди Кэролайн Уинтон на портрете кисти Бэрримора, висевшем в небольшой комнате ее дома. Иден не могла думать больше ни о чем, даже о полнейшей холодности, проявленной Хью дома за ужином, после которого он сразу же ушел к себе и больше за весь вечер не появлялся.
Прошло уже почти пять лет с тех пор, как Иден последний раз видела эти рубины, да и то почти мельком, на письменном столе полковника Кармайкла-Смита в Мируте. Она бы ни за что не узнала их, если бы они, как и несколько других крупных изумрудов и брильянтов, не были вставлены в колье, а просто рассыпались по столу, как остальные камни. Но Иден ясно помнила их, настолько ясно, что ей хватило одного взгляда на портрет, чтобы сразу же узнать их.
Иден знала, что не ошибается. Просто невозможно, чтобы существовало еще одно такое же колье, с таким же количеством камней в золотой оправе незабываемой тончайшей работы, или еще один такой же огромный темный рубин цвета голубиной крови с точно такой же огранкой, выполненной другим мастером.
«Я должна узнать, как они попали к ней, – подумала Иден опять, – но так, чтобы Хью ничего не знал. Как это сделать? Ведь леди Уинтон никогда не признается, что драгоценности украдены, даже если ей известно об этом. А я последний человек, которому она захочет помочь. Как доказать, что это все принадлежит Изабел? Как?..»
Однако возможность представилась неожиданно легко. На следующее утро она отправилась на верховую прогулку, и Тщеславный потерял левую заднюю подкову. Это случилось примерно в миле от главных ворот Прайори-Парка. Происшествие оказалось совершенно неожиданным, потому что после охоты конюх в Роксбери внимательно осмотрел коня, но как-то не заметил, что одна подкова держится непрочно. Иден не хотела, чтобы конь захромал, ей пришлось спешиться и отвести его в конюшню Уинтонов.
Старший конюх, седеющее создание в кожаном потертом фартуке, сразу вспомнил ее и заверил, что все будет сделано за час. Он объяснил, что, к счастью, кузнец как раз заканчивает подковывать лошадь, которая участвовала во вчерашней охоте, и если ее сиятельство не против подождать, то через час они приведут ее коня в порядок.
