Его мягкий выговор казался еще приятнее оттого, с какой любовью он говорил о своих питомцах. Дейви остановился у ближайшего стойла и погладил мощную шею крупного гнедого мерина. Изабел скорее бы умерла, чем выдала свой страх. Она храбро протянула руку и была весьма удивлена, что свирепое с виду создание не попыталось откусить ее. Девушка подняла глаза и увидела, как Дейви Андерсон ободряюще улыбается ей. Изабел ужасно смутилась, она поняла, что молодой человек отгадал ее мысли. Не говоря ни слова, девушка подхватила юбки и убежала, но эта короткая встреча запала ей в сердце.
Звук голосов с улицы прервал воспоминания и поднял Изабел из-за стола. Она подошла к окну и увидела, что Иден вышла из дома, одевшись для верховой езды в костюм из темно-серого твида, в руках она держала хлыст. Волосы Иден были завязаны в узел и уложены в сетку. Изабел почувствовала нечто похожее на зависть, глядя, с какой привычной легкостью ее кузина вставила ногу в стремя, которое Дейви придерживал для нее. Голова Иден едва доходила до спины коня, но, не мешкая ни секунды и не переставая болтать с Дейви, который поправил подпругу, девушка легко вскочила в седло. Иден, точно, не боялась огромных тяжеловозов.
– Доброго вам утра, мисс Гамильтон, – поприветствовал Изабел Дейви.
Изабел вздрогнула при звуках его голоса, проникшего сквозь толстое оконное стекло. Дейви улыбнулся, поднял руку и помахал ей, потом, прихрамывая, пошел назад в конюшню в сопровождении шотландской овчарки. Накануне он рассказал Изабел, что хромает из-за несчастного случая, произошедшего с ним в детстве.
«Что я наделала?!» – ужаснулась Изабел. Конечно же, Дейви решит, что она следила за ним, а теперь уже было поздно открывать окно и объясняться.
Утро было безнадежно испорчено.
Иден ехала по проселочной дороге, петляющей по моховому болоту, с удовольствием подставляя лицо свежему встречному ветру. Утро выдалось туманное и довольно прохладное, но солнце, поднимаясь все выше и выше, разогнало облака, и в его лучах покрытые вереском косогоры и открытые вересковые пустоши заискрились так, что Иден не могла себе представить подобного даже во сне. В высокой траве кивали головками колокольчики, во влажных молодых лесных зарослях под возвышающимися лиственницами разворачивали свои перистые листья папоротники. В голубой выси и в густой листве звенели птичьи голоса, пара грациозных рыжих олених испуганно кинулась прочь, когда Иден приблизилась к каменистому берегу ручья.
