— Чего вы ищете, мистер Трентон? — спросил он меня, одновременно взвешивая кофе в зернах для Джека Уильямса с автоколонки.
— Главным образом, алкоголя. Я подумал, что как раз в такую погоду пригодиться что-то для разогрева.
— Ну, тогда вы знаете, где он стоит, — сказал Чарли, махнув пакетом с кофе в сторону прохода между полками.
Я купил бутылку «Шивас», две бутылки наилучшего вина «Стоунгейт Пино Нуар» и несколько бутылок минеральной воды «Перрье». Я вытащил из холодильника лазанью, замороженного омара и несколько пачек приправ. У прилавка я еще взял половину булки хлеба.
— Это все? — спросил Чарли.
— Все, — я кивнул головой.
Он начал выбивать цены на клавиатуре кассы.
— Знаете что, — бросил он, — вам надо лучше питаться. Вы теряете вес и это вам вредит. Скоро вы будете выглядеть как тросточка Жене Келли в «Дождевой песенке».
— А насколько похудели вы? — спросил я. Мне не надо было объяснять, когда.
Он улыбнулся.
— Я вообще не похудел. Я не потерял ни грамма. Наоборот, прибавил двенадцать фунтов. Когда я чувствовал себя угнетенным, я съедал большую тарелку макарон с соусом из моллюсков.
Он открыл две коричневые бумажные сумки и начал паковать мои покупки.
— Толстый? — пробурчал он. — Жалко, что вы меня не видели тогда. Великий Чарли.
Я присматривался, как он укладывает мои покупки, а потом спросил:
— Чарли, не рассердитесь, если задам один вопрос?
— Смотря какой.
— Да вот, я хотел спросить, было ли у вас такое ощущение после смерти Нейла…
Чарли внимательно смотрел на меня, но молчал. Он ждал, в то время как я пытался найти слова, чтобы описать свои недавние переживания, чтобы хоть как-то косвенно узнать, не появились ли у меня галлюцинации, не свихнулся ли я или я просто так сильно переживал свой траур.
— Спрошу иначе. Было ли у вас когда-то чувство, будто Нейл все еще с вами?
Чарли облизал губы, как будто чувствовал на них вкус соли. Потом он заговорил:
— Это и есть ваш вопрос?
— Ну, скорее, это частично вопрос, а частично признание. Но если у вас когда-то было чувство… это значит, что вам не казалось, что он может и не совсем…
Чарли всматривался в меня наверно целую вечность. Но наконец он опустил взгляд, склонил голову посмотрел на свои мясистые руки, лежащие на прилавке.
— Вы видите эти руки? — спросил он, не поднимая головы.
— Вижу, конечно. Это добрые руки. Сильные.
Он поднял их вверх. Большие красные куски бекона, заканчивающиеся толстыми ороговевшими пальцами.
— Я должен был их себе отрубить, эти чертовы руки, — сказал он. Впервые я услышал, как он ругался, и волосы на моем загривке стали дыбом.
