После полудня налетел ветер. Погода постоянно ухудшалась, пока наконец в три часа дня, когда поднялись волны и струи дождя начали лупить в окна рубки, Дан Басс вызвал на поверхность Эдварда и Джимми и сказал им, что на сегодня конец.
Они старательно и систематически обыскали место под нами, но не нашли ничего, даже никакого углубления в дне, которое представляло бы доказательство, что в этом месте под илом возлежит корпус. Дан сказал мне, что если естественное приливное течение встречает какое-то препятствие, то, обходя его, оно должно ускориться, поскольку вода в принципе неплотна; под влиянием этого же ускорения возникают и завихрения, которые проделывают в дне океана яму. Поэтому даже полностью погребенный в иле корпус составляет четкий след присутствия, призрачное отражение в илистом дне.
Но сегодня ничего особенного не было. Только крутые илистые склоны, которые постепенно, уже мягко спускались, исчезая в глубинах пролива Салем. Только рыбацкие сети, части такелажа, заржавевшие автомобили и разлагающиеся на части лодки.
Эдвард взгромоздился на палубу и сбросил с себя комбинезон. Его окаймленные бородой губы были синими от холода, и он весь трясся.
— Не повезло? — спросил я его.
Он покрутил головой.
— Никого и ничего. Но мы можем сюда вернуться завтра. Нам осталось еще проверить восточное направление.
— Форрест, отказавшийся от погружений еще какой-то час назад, теперь сидел в рубке, одетый в джинсы и толстый свитер-водолазку, заговорил:
— По-моему, мы не делаем никакого продвижения вперед, Эдвард. Наверняка уже пришло время для использования эхо-зонда.
— Эхо-зонд ничем нам не поможет, пока у нас не будет уверенности, что мы приблизительно знаем расположение корпуса, — запротестовал Эдвард. — Кроме того, мы не очень много можем позволить себе для найма в прокат оборудования, особенно если получение первых результатов следует ждать не раньше, чем через шесть или семь месяцев.
— Могу помочь вам финансово, — вмешался я. — Парой сотен, если вас это устроит.
— Что ж, предложение благородно, — сказал Эдвард. — Но наша самая большая проблема — это время. Мы можем нырять только по уик-эндам. В таком темпе это будет длиться вечность, пока мы не найдем «Дэвида Дарка». Мы ведь уже ищем его больше года.
