Я попытался припомнить сигнал, обозначающий «есть хлопоты, но ничего серьезного». Нужно махнуть рукой, говорил Дан Басс, и показать, в чем дело. Как мне сообщить о клаустрофобии? Взять себя за горло и показать, что я задыхаюсь? Сжать голову руками?
Помни, не впадай в панику, сказал я сам себе. С тобой ничего не случилось. Ты можешь свободно плавать, ты можешь свободно дышать. Больше того, у тебя остались только две минуты, а потом ты можешь вернуться на поверхность. Эдвард и Форрест займутся тобой.
Но когда я снова поднял голову, то не увидел ни Эдварда, ни Форреста. Я видел только мутную воду, густую как каша, ил и вибрирующий в воде мусор.
Я обернулся и посмотрел назад, но снова увидел только воду. Какая-то заблудившаяся камбала проплыла рядом, как герой Диккенса, блуждающий в лондонском тумане, быстро и уверенно, как снаряд. Но где же были белые комбинезоны и апельсиновые капюшоны, благодаря которым я должен был видеть своих товарищей на расстоянии в десять футов в подводной темноте?
Не впадай в панику, повторил я сам себе. Они должны быть где-то здесь, неподалеку. Если ты их не найдешь, то просто вернешься к якорю, руководствуясь табличками, и вынырнешь на поверхность. Увы, я нигде не видел ни одной таблички, а оборачиваясь вокруг своей оси в поисках товарищей, я снова потерял чувство направления. Я чувствовал холодный, слегка напирающий на меня напор течения, но когда мы начали нырять, был еще отлив, сейчас же начинался прилив. У меня не было понятия, куда меня тащит течение, и как далеко меня уже снесло во время моего бесцельного верчения в воде.
Я быстро задышал, судорожно хватая воздух. Я старался не думать обо всем том, от чего меня предостерегал Эдвард и Дан Бассе. Если тебе нужно всплыть вверх, даже в случае крайней необходимости, не всплывай слишком быстро. Воздух, находящийся в твоем кровообращении, может вызвать тромб, что вызовет немедленную смерть. Но всплывай быстрее поднимающихся пузырьков воздуха, как мне сказал Дан Басс, и, если можешь, задержись по пути, чтобы выравнять давление.
Следующей опасностью было то, что легкие могли разорваться. Если всплывешь на поверхность с большой глубины, декомпрессия может разорвать легкие.
Как послушная дрессированная собачка, я вернулся к месту, где я только что был. Я попытался успокоить себя. Я все еще не видел ни следа Эдварда и Форреста, я не мог найти никаких табличек с номерами, поэтому решил, что мне остается только одно: вынырнуть на поверхность. Несмотря на прилив, я наверняка не был далеко отнесен от «Алексиса».
