В тишине комнаты было слышно оглушительное мерное тиканье часов на стене, откуда-то издалека раздавалось ржание лошади, грохот колес повозки… Но еще громче стучало сердце Риты. И это хорошо было слышно мужчине, держащему ее в уверенных объятиях.
Смущение невинной девушки, ее дрожь, робость и, одновременно, пылкая жажда любви ошеломили Уильяма. Лилиана была настолько опытна, что его ласки лишь заставляли ее мурлыкать, как прирученную к хозяйским рукам кошку. Но Рита оказалась совершенно другой. Ему не нужно было задавать никаких вопросов, чтобы узнать, что она никогда не позволяла другому мужчине не только прикасаться к ней, но даже целовать ее. Он прочел это признание в ее умоляющих о пощаде глазах, и это открытие невероятно понравилось ему. Уильям с любопытством наблюдал за движением дрожащих ресниц и слегка припухших от желания губ. Ему нравилось ощущать, как ее тело трепещет от малейшей его ласки. Девушка определенно получала наслаждение от его прикосновений, но была слишком застенчива, чтобы признаться в этом.
Его губы нежно прикоснулись к вискам, а руки в это мгновение ласково обвели полушария девичьей груди. Рита испуганно отпрянула, но он с силой удержал ее. С трудом, приоткрыв глаза, девушка встретилась взглядом с Уильямом и обожглась о пылающий в нем огонь желания. А мужские руки уже уверенно скользнули к пуговицам на воротничке ее платья и стали неспешно расстегивать их. Теперь Рита боялась даже пошевелиться, настолько у нее кружилась голова от желания дальнейших ласк… Зачем противиться его рукам, если тело само просит быть послушной желаниям мужа… Пока она размышляла, теплые сильные руки Уильяма успели оголить нежные девичьи плечи, а сам он прильнул в жадном поцелуе к тонкой шее…
Мэдокс почувствовал, как остановилось на миг ее дыхание, и принялся ласкать девушку с еще большей страстью, осторожно обняв ладонями обнаженные изящные грудки. Как же легко малышке удалось зажечь его… Дрожащие руки девушки внезапно сжали его запястья, из последних сил пытаясь остановить его.
– О, ты… не должен! – неистово прошептала Рита, пытаясь освободиться от его рук.
– Милая, ты ведь моя жена, – выдохнул ей в лицо Мэдокс. Его руки стали еще более требовательными и ласковыми… губы вновь коснулись лба, висков, кончика носа… вот они опустились еще ниже и дразняще остановились у краешка губ. – В этом нет ничего дурного… – он осторожно прикоснулся к ее губам. – Вот так, сладкая моя девочка… – прошептал он и внезапно поцеловал с такой страстью, что у девушки даже дыхание перехватило.
