Словно он этого не знал.
- Я не сознавала, что моя любовь к "Дизайнерскому залу" вышла из-под моего контроля, - ответила я, потягивая кофейный напиток, в котором отсутствовал кофеин. - Извини. Я буду более экономной.
Зная Иэна, я подозревала, что он был способен без предупреждения закрыть все мои счета. "Тебе необходим урок" - так он прокомментировал бы эту акцию, наслаждаясь своей финансовой властью.
- Пожалуйста, постарайся запомнить, - он вздохнул, - что вопреки твоим ложным представлениям, я не обладаю - повторяю, не обладаю безграничным богатством, Алексис.
Он перестал называть меня Шоффе, как только мы поженились и переехали в Лондон. Думаю, мое французское имя слишком сильно ассоциировалось в его сознании с убийством Полетт и Роуз, со всем, что он хотел оставить в Париже. Также я носила это полусветское имя до того, как обрела респектабельный статус миссис Иэн Филип Николсон.
- Я уже сказала, что впредь буду более экономной, - напомнила я ему.
- Спасибо.
Мы завтракали на нашем балконе, выходящем на озеро (сейчас замерзшее), в экстравагантном отеле "Энгадин" в Сент-Морице. Иэн настаивал, чтобы я завтракала с ним каждое утро, хотя в это время я была сонной, раздражительной, к тому же не выносила запах копченой рыбы - все это было ему отлично известно. Мои давнишние парижские мечты о поздних, неторопливых завтраках в постели были раздавлены тираном, в которого превратился Иэн.
Когда я была его любовницей, он обращался со мной заботливо, с нежностью - несомненно, потому что боялся потерять меня. Теперь, когда я стала женой Иэна, его поведение изменилось, стало феодальным, собственническим - как я обнаружила, типичным для людей его поколения из верхушки английского общества.
Поступай так, не делай этого, ходи сюда, не ходи туда, веди себя, как я говорю, помни, кто господин...
И все же я мирилась с его невыносимыми приказами, потому что мы жили очень, очень обеспеченно, и я не знала, как бы я вышла из положения, вздумай он заменить меня более молодой женщиной. Моя антипатия к мужу, даже периодическое презрение к нему, были для меня менее важными, чем мое полное финансовое благополучие.
Деньги деньги деньги.
И все же в Париже меня интересовали не только его деньги. Я искренне любила тогда Иэна, любила так сильно, как только могла любить кого-то, кроме Харри...
- ... снег сегодня, похоже, идеальный, - услышала я полный неподдельной радости голос Иэна.
Качество снега, финансы и наручники (плюс некоторые кожаные и резиновые аксессуары для нетрадиционного секса) - вот единственные вещи, которые вызывали энтузиазм у этого ублюдка, за которого я вышла замуж. Однако его сексуальный энтузиазм - самый неприятный, отталкивающий. Иэн не может простить мне то, что я - одна из немногих женщин, способных доводить его в постели до безумия. Он тяготится своей сексуальной зависимостью от меня, но одновременно нуждается в ней, как в своей вонючей копченой лососине.
