- Французский язык. И испанский как второй.
- И все же я думаю, что тебе следовало выбрать немецкий вместо испанского, - сказал Иэн, наливая Саре кофе в чашечку, которую он поставил перед ней на низкий стеклянный столик. - Впрочем, не будем об этом.
- После четырех лет, проведенных в Гстааде, я до конца жизни буду сыта немецким, - сказала Джинна.
- Это уж точно, - согласилась я, добавив, как и Сара, две ложечки сахара в мой кофе. Я чувствовала, что Харри смотрит на меня.
- Я вижу, вы обходитесь без вашего обычного снотворного порошка, сказал он. - Значит ли это, что теперь ваш сон наладился?
- Напротив, я сплю ещё хуже, - честно призналась я.
Я думала о том, что Джинна не похожа на самую себя. Она была радостной, возбужденной. Мне трудно было понять, почему она так ликовала после вечера, потраченного на занятия в обществе подруги. У Джинны всегда было не слишком много подруг.
- Иэн боится, что у меня образуется зависимость от барбитуратов, сказала я. - Он назначил себя домашним фельдшером.
- Я сам предпочитаю обходиться без лекарств, - смущенно вставил Иэн.
- Мой муж пытается перевоспитать меня, уменьшая дозу. Верно, дорогой?
- Пожалуй, да.
Я поднесла чашечку с "Хэгом" к моим губам. Из-за сахара я почти не ощущала привкуса снотворного, но знала, что даже если бы Иэн утроил обычную дозу, все равно я не смогла бы сегодня заснуть. Я не волновалась так с того последнего утра в Сент-Морице, когда мы с Харри провели наедине несколько памятных мгновений в вестибюле "Энгадина".
"Здесь холодно, слишком холодно, - сказал он тогда. - Это не наш климат. Мы станем летними людьми. Никогда не забывай об этом, Алексис."
Я не забыла. Я хотела одного - знать, когда мы приступим к делу.
Выпив несколько порций коньяка и послушав Бетховена, мы завершили вечер. Пожелали доброй ночи нашим гостям. Джинна уже ушла спать наверх. Харри поблагодарил меня за чудесный обед, мы обменялись рукопожатиями, и я почувствовала, что он сунул мне в руку клочок бумаги. Я улыбнулась и быстро сунула руки в карманы моего костюма из джерси.
33
Харри потребовалось тридцать семь минут, чтобы добраться из его величественного гилфордского дома в убогую лондонскую гостиницу.
Он доехал на поезде до вокзала Ватерлоо, потом на такси до "Адамс-отеля". На поезде до Лондона можно добраться гораздо быстрее, чем на автомобиле, и этот способ передвижения обеспечивал большую анонимность после прибытия в город. Нет, они с Алексис могли не опасаться встречи с кем-то из знакомых. Здесь живут отбросы общества, подумал Харри, осматривая невзрачный район. Он предпочел бы встретиться с Алексис в более привлекательном месте, нежели серая, забытая Богом гостиница, похоже, устраивавшая людей двух типов: тех, кто не мог позволить себе нечто лучшее, и тех, кто по какой-то причине был вынужден скрываться.
