Жюль ходил по улицам Парижа, часами сидел в Национальной библиотеке, делая выписки из научных справочников для своей картотеки, и, наверное, не догадывался о том, что через двадцать — тридцать лет именно он обследует небо и землю, дно океана и недра планеты, на которой живет, что именно он изобразит достижения науки и техники своего времени и, фантазируя, предвосхитит многое из того, чего еще не было на свете и что буржуазия жадно и хищно приберет к рукам во имя своих собственнических целей.
Сегодня Жюль не задумывался над этим. Он мечтал о профессии писателя и с ужасом думал о том времени, когда получит диплом юриста…
— Вы худеете, бедный мальчик, — сказала хозяйка. — Если это оттого, то вы влюбились, тогда…
— Тогда? — нетерпеливо спросил Жюль.
— Тогда не страшно, — ответила хозяйка. — Хуже, если вы худеете от плохого питания. Вы перестали обедать у меня, — где же вы обедаете?
— В разных местах, — Жюль назвал несколько столовых и кафе. — Я питаюсь превосходно. Моя мать заботится обо мне, присылает посылки. Отец снабжает деньгами.
— Это хорошо. Моему брату хуже, На прошлой неделе его уволили, он сидит без работы, ему нечего есть.
— За что же его уволили?
— Ему не нравятся наши порядки. Вы, я вижу, не читаете газет, ничего не знаете…
Жюль пожал плечами, в душе благословляя этот спасительный, имеющий десятки разночтений, жест.
— Вас окружают не те люди, какие нужны вам, — сердечным тоном заметила хозяйка. — Я хорошо понимаю — вам хочется как можно скорее сделать карьеру, забраться туда, к тем, кто наверху, и возлечь на бархат. Так говорил в свое время мой муж.
— Он говорил трафаретно, банально, — отозвался Жюль. — Бархат меня не соблазняет, имейте в виду. Я хочу остаться самим собою.
— От всей души желаю вам шелка и бархата, — несколько обидчиво сказала хозяйка. — С тем условием, чтобы вы оставались таким же добрым и честным, как сейчас. Думаю, что вам это удастся. У меня нюх на человека, — добавила она. — И еще скажу: влюбитесь! Вы всё один и один или с приятелями. Молодость коротка… Час назад столяр принес для вас какой-то длинный, узкий ящик, возьмите его.
После утомительно-скучных лекций в Сорбонне Жюль отдыхал, приводя в порядок свою маленькую картотеку. Трудно пользоваться ею: еще не найдена система, часть карточек устарела, но это очень хорошо, это значит, что владелец картотеки набирается знаний, идет вперед и, следовательно, бракует сделанное не так давно. Некоторые карточки умиляли Жюля, — вот, например, одна из них на букву Л, заполненная еще в Нанте три года назад:
