Укрывшиеся в кукурузе крестьяне, хотя их и не мог никто заметить, упали на колени, смиренно ударяя челом о землю. Но при этом продолжали с любопытством следить за всем происходящим.
— Восемь человек несут носилки сына Солнца.
— Сапа-инка Уайна-Капак приказывал, чтобы его несли самые быстрые бегуны.
— Ну да, ведь он всегда торопился. Но теперь не война, а всего лишь охота.
— И койя отправилась с ним. Вон несут ее! Сколько Золота на носилках! Сколько золота!
Синчи вглядывался в процессию до боли в глазах, словно это зрелище могло снять с него бремя всех его забот.
В Тауантинсуйю только правящему инке и его жене полагались носилки. Все придворные, даже высшие сановники, брели пешком. Носилки были удобны, в них можно было лежать, а в, этот день, когда ярко сияло солнце, они были открыты. Но Синчи так и не успел заметить лица властелина: какая-то женщина угодливо склонилась к носилкам и шла подле них, заслоняя сына Солнца.
— Это главная мамакона, — зашептали подле Синчи крестьяне. — Уже с полгода свозят во все города, через которые будет проезжать сын Солнца, самых красивых девушек. Для него, на выбор. А эта старуха теперь нахваливает ему избранниц.
— Поэтому, вероятно, и койя такая мрачная.
— Э-э-э, она уже приучена к этому. Ведь так повелось издавна.
— Но избранная владыкой дева Солнца, наверное, счастлива. Живет во дворце, всего у нее вдоволь, чего ни пожелает.
— Ну, вот еще! Сын Солнца в кои-то веки проведет с ней ночь, а затем забывает о ней, а ведь она уже считается его женой. А когда сын Солнца умрет, за ним должны последовать все его жены.
— Гляди, несут уаки! Вон в этих закрытых корзинах!
— Наверное. Без этого не тронется в путь даже сам сапа-инка.
— Известно. Супай не дремлет и любит напакостить.
— Смотри. Не одна койя такая хмурая! Все придворные словно ждут чего-то недоброго.
— А ты разве не слышал, что было зловещее предзнаменование? Когда в день Райми солнце не зажжет священного огня, это очень плохой знак. Весь год жди несчастья!
— Э, принесут в жертву какую-нибудь девку — и все будет хорошо.
— Да уж жрецы знают, как отвратить гнев богов. А принести в жертву девку — самое верное дело.
— Так почему же все такие невеселые?
Синчи, услышав последние слова, припомнил наказ, который должен был повторить, и сел, прикрыв голову плащом. Да, эти крестьяне говорят правду. Чтобы отвратить беду, принесут в жертву девушку, как только процессия приблизится к Юнии. Избранницей будет Иллья. Она станет мумией. Весьма почитаемой мумией, восседающей в храме. Ее украсят золотом. Может быть, даже вместо глаз вставят драгоценные каменья. Словно что-то может быть ценнее, чудеснее сияющих глаз Илльи!
