— Нет. Я не могу, вернее, не хочу.
— Ты… не хочешь? — Ее ответ озадачил Бена.
— Я не хочу выходить за тебя замуж, Бен.
— Черт побери, Тиа, какая же ты бессовестная девчонка! Я лишил тебя девственности. Я затащил тебя на борт этого корабля. И теперь ты предпочитаешь остаться моей шлюхой?
— Ты хочешь жениться не больше, чем я выйти замуж.
— Это к делу не относится. Разве я не сделал тебе предложение? В чем проблема? Почему ты не хочешь выходить за меня замуж?
— Тебе этого не понять.
— Попытайся объяснить.
— Я не хочу иметь мужа. Я никому не хочу принадлежать.
— Ты не ответила на мой вопрос. Ты предпочитаешь оставаться моей шлюхой?
— Да, черт возьми! Я буду твоей любовницей, если ты забудешь весь этот вздор про женитьбу и пообещаешь никогда о ней не говорить.
Бен не верил своим ушам. Нет, ему никогда не понять женщин. Что заставляет одну женщину пускаться во все тяжкие, чтобы привести его к алтарю, а другую — согласиться быть его любовницей, лишь бы он на ней не женился? Это его оскорбляет. Он переборол себя, испытывая перед Тиа вину, и галантно предложил ей выйти за него замуж, чтобы помочь выбраться из затруднительного положения. И что он получил взамен? Отказ! Это уж слишком. Еще хорошо, что здесь не замешана любовь, уговаривал он себя, стараясь не обращать внимания на странную боль в сердце.
— Хорошо, Тиа, пусть будет по-твоему. Ты будешь моей любовницей, но не жди, что я снова сделаю тебе предложение! И не вздумай отталкивать меня. Этот номер у тебя больше не пройдет. Запомни, я хочу тебя, и ты будешь мне принадлежать!
— Я тоже хочу тебя, Бен, — вдруг прошептала Тиа.
— Что?! Что это за хитрость?
— Никакой хитрости. Просто я считаю, что замужество не для меня.
— Поверь мне, дорогая, что я думал исключительно о тебе, предлагая руку и сердце.
Это было не совсем правдой, но Тиа ведь не знала, что Бен долго мучился, прежде чем сделать предложение.
— Я искренне ценю твой порыв и догадываюсь, как, должно быть, трудно тебе было решиться на этот шаг.
— Но…
— Но я больше не хочу говорить об этом. Лучше я… — Она послала ему такой взгляд, после которого слова уже были не нужны.
— Хорошо, Тиа. Я уважаю твое желание. Можешь оставаться моей любовницей, так как именно этого я и хотел. А сейчас, дорогая, помолчи, и я покажу тебе, что такое хороший любовник.
Он начал целовать ее, опаляя жаром, опьяняя страстью, которую так долго сдерживал.
— Надо снять эти трепки, — простонал он, срывая с нее халат и ночную рубашку.
