Через несколько дней Золотая Шапка вывел исцарапанных, искусанных, оборванных, но воинственных союзников к Санта-Марии. Стояло свежее утро. Ночью прошёл дождь, и из леса сочился туман. Испанский город мирно спал. Кое-где над крышами тянулись к небу голубые завитки дыма.
Гарнизон испанцев, поднятый по тревоге, пытался сопротивляться, но когда людей принуждают сражаться, они делают это далеко не с тем воодушевлением, как это бывает, когда их вдохновляет на битву стремление к грабежам и богатству. Флибустьеры штурмом овладели городом. Дампир получил трофейный испанский мушкет. Пленных, выполняя договор с Золотой Шапкой, отдали на расправу индейцам. В предвкушении крупной добычи, пираты ринулись по подвалам домов. Но золота не нашли. Как ни скрытно они пробирались по джунглям, испанцы всё же прослышали об их приближении и за три дня до нападения переправили все драгоценности в Панаму.
Не остывшие после короткого боя разбойники тут же потребовали у Соукинса, чтобы он немедленно повёл их к этому городу. Ветераны похода Моргана, разграбившие Панаму девять лет назад, распаляли красочными рассказами своих молодых и неопытных товарищей, таких, как Дампир, и скоро всё слилось в многоголосый крик:
– К Панаме! Веди нас, адмирал Соукинс, к Панаме!
Впопыхах разбойники забыли сравнить свои силы и силы Моргана. Тот имел в четыре раза больше людей, да и город был тогда менее укреплён. Но по обычаю карибских пиратов единодушная воля подчинённых – закон для начальника. Соукинса, высказавшего разумное сомнение в победе, тут же сместили, и на его место избрали честолюбивого капитана Коксона, который пригрозил вообще уйти со своими людьми, если его не изберут адмиралом.
– Промахи сопутствуют любому серьёзному начинанию, как тень свету, и цели достигает не тот, кто сомневается, а тот, кто не останавливается, – заявил новый адмирал. – Вперёд, к Панаме!
Отправив захваченную в Санта-Марии скудную добычу на корабли, они отправились дальше по реке на индейских каноэ. На закате, когда большое красное солнце коснулось воды и разлило своё золото по поверхности, тридцать пять лодок вошли в Панамскую бухту. Капитан Шарп с ходу высадился на островок, лежащий по курсу, где у берега захватил испанский барк. На следующий день заметили ещё один корабль и кинулись в погоню, но «испанец», обстреляв лёгкую пиратскую флотилию и распустив паруса, понёс тревожную весть о появлении флибустьеров к Панаме.
До цели оставалось двадцать пять миль. Пираты налегли на вёсла и гребли всю ночь. Капитан Шарп, допрашивая пленных с барка, на который перешли люди с нескольких каноэ, понял, что слишком поспешно покинул остров: один из испанцев проболтался о жемчужных промыслах в его прибрежных водах. Бравый «пенитель морей и художник океанов»
