– Удрал?
Она звонко рассмеялась, а он поправился:
– Ну, то есть скрылся?
– Он известный юрист в Асьюте. Может, ты даже слышал о нем – профессор Амру Заид.
Напряжение спало, и он шутливо сказал:
– А я уж подумал, Сайед Сайед Рахими.
– А что, хотелось бы тебе оказаться моим дядей? – спросила она со смехом.
– Вот уж нет!
Ее смуглое лицо порозовело.
– Мама с самого начала настаивала на том, чтобы я осталась с ней. Отец легко согласился на это, поскольку оформлял свой второй брак, и они договорились об алиментах. Потом мама уехала со мной в дом моего дедушки в Каире, а после его смерти мы живем с ней одни.
Он слушал ее историю с подспудным чувством недоверия, которое, впрочем, он испытывал ко всем женщинам и особенно матерям. Но ведь, с другой стороны, у него нет никаких оснований не доверять Ильхам, которая никогда и не слышала о сутенерах, шантажистах, проходимцах. Мог бы ты рассказать свою жизнь в таких же деталях? На душе стало мрачно, словно тучей заволокло небо.
– Однажды мой дядя заявил, что я все-таки должна познакомиться с отцом. Мама возражала, говоря, что он недостоин этого и никогда сам не стремился повидать свою дочь. Так я и выросла, словно у меня нет отца. А дядя твердил, что, когда я повзрослею, без отца мне не обойтись.
– Свобода, достоинство и покой,– сказал он почти машинально.
Она пренебрежительно пожала плечами.
– Мама все-таки настояла на своем. Боялась, что отец задумает вернуть меня к себе. А я безоговорочно была на стороне матери. Мы сошлись на том, что работа важнее отца, и я осталась.
Да что ты говоришь, красавица! Разве работа может заменить свободу, достоинство и покой!
– Я была очень прилежной и закончила школу, победив по конкурсу, объявленному в газете. А потом поступила в коммерческий институт.
– А что отец? Ты хоть иногда о нем думаешь?
– Теперь его словно и не существует. Он сам такой выбор сделал.
– Потому что ты в нем не нуждаешься?
– Вовсе не поэтому. Я и в маме не нуждаюсь, но я люблю ее и не представляю себе жизни без нее.
Она не на краю пропасти, вроде тебя. Не жаждет свободы, достоинства и покоя. Ей не угрожает грязное прошлое, которое может обрушиться на тебя в любую минуту. Ее будущее предопределено.
– Я довольна своей работой и жизнью, хотя у меня и нет твоего богатства.
Сделала ему больно, сама того не сознавая. Но любовь к ней заглушила все другие чувства. Если бы не страх, признался бы ей во всем. Когда Ильхам ушла, им овладело тревожное чувство одиночества. В то же время возник соблазн испытать на ней свою животную натуру. Этот соблазн подсказан разумом, а не чувствами. Воображая себе такое, он представлял ее охваченную ужасом от подобного внезапного нападения, а вслед за тем видел себя брошенным и разбитым. Не только разум подсказывал ему такие картины, но укоренившееся в нем отношение к женщинам, его непоколебимое желание насмехаться над всем тем, что называют добропорядочностью.
