Он без особого напряжения провел ее под руки в комнату.
– Да брось ты. Ерунда. Ты еще совсем молодая.
Она легла на постель не раздеваясь. Наклонила лицо к зеркалу. Сказала с горечью сквозь одышку:
– Конец твоей матери, Сабир. Кто бы мог подумать, что это лицо Бусеймы Омран…
Это уж точно. Овал лица был когда-то округлым, как луна. Щеки – как румяные яблоки. Фигура дородная, мощная: захохочет – не колыхнется. А сиденье ходуном ходит.
– Проклятая болезнь…
Утерла рукавом пот с лица, хотя было прохладно. Сказала:
– Да и не болезнь… тюрьма. От нее все недуги пошли. Не создана твоя мать для такого. Наговорили мне: печень, давление, сердце, чтоб им пусто. Как считаешь, стану такой, как прежде?
– Еще лучше будешь. Отдых, лекарства…
– А деньги?
Возмутился было, но сдержался, смолчал. А она спросила:
– Что тебе-то останется? Ответил достаточно осторожно:
– Так, кое-что.
– Все-таки сообразила я, когда записала на тебя дом в Рас-Тине. А то отобрали бы и его, как мои денежки.
– Но я же продал его, когда деньги кончились. Я тебе говорил ведь. Она застонала, приложив ладонь к темени.
– Ох, головушка моя. Что ж ты не сберег его? А? У тебя денег-то было много. Ведь я тебе хорошую жизнь устроила. Хотела, чтоб жил, как приличные господа. Мечтала оставить тебе богатства не меряно не считано, и на тебе…
– Да. Вот так: все разом и ухнуло.
– Да уж. Подлая месть от подлого мужика. Пока в моих денежках купался – ничего. А потом из-за какой-то дешевки вспомнил вдруг – долг, закон, репутация. Сволочь… Утопил меня, чертов ублюдок. Я ему в рожу плюнула на суде…
Попросила жестом сигарету. Поднося спичку, он сказал:
– Слушай, не курила бы пока, а? Ты там что, тоже курила?
– Сигареты, гашиш, опиум. А как же? Но за тебя, ей-богу, беспокоилась все время.
Она с жадностью затянулась, несмотря на слабость, свободной рукой вытерла испарину на лбу.
– Что же с тобой будет, сынок?
– Откуда я знаю? Остается только жуликом или сводником стать.
– Да ты что?..
– А что? Приучила ты меня к красивой жизни. Боюсь, это мне теперь не на пользу.
– Нет, нет! Тюрьма – не для тебя.
– Ну а чем мне заняться? Пока тебя не было, меня эти прохвосты знаешь как обхаживали?
Только подлил масла в огонь.
– Терпение, сынок. Не злись. Злость-то меня и довела до тюрьмы. Как бы все прекрасно сложилось, поступись я перед этим ублюдком, который продал меня.
– А я вот на каждом шагу вижу людей, по которым тюрьма плачет.
– Да плюнь ты на них. Пусть болтают чего хотят. Главное, сам рукам воли не давай.
