— Да, они четверорукие и очень цепкие. Животное, к которому они восходят, живет в лесах из растений, похожих на гигантские одуванчики. Каждая из четырех рук способна метать камни. Такие звери до сих пор обитают на Центре — это родная планета «монахов». Однако вы ничего не записываете…
— Я включил магнитофон.
— Неужели? — мне просто захотелось подшутить.
— Можете не сомневаться. Нам пригодиться любая мелочь, какую вы только припомните. Мы ведь пока что не знаем даже, каким образом ваш «монах» очутился в Калифорнии.
«Мой монах»— вот смехотища…
— Меня вчера проинструктировали, но бегло. Я вам еще не рассказывал? Я гостил у родителей в Кармеле, как вдруг вчера утром позвонил мой начальник. Десять часов спустя я знал все, что известно о «монахах» любому другому смертному, не считая, разумеется, вас.
До вчерашнего дня мы полагали, что все «монахи», прибывшие на Землю, находятся либо в здании ООН, либо в своей шлюпке. Наши люди, Фрейзер, несколько опытных космонавтов в лунных скафандрах, заглядывали в эту шлюпку. На Землю прибыли шестеро «монахов», если, конечно, остальные не попрятались где-нибудь в шлюпке. Но зачем бы им прятаться? Вам приходит на ум какая-либо причина, по которой они могли бы так поступить?
— Нет.
— И никому другому тоже. И сегодня утром все шестеро были налицо. Все в Нью-Йорке. Ваш тоже вчера вернулся домой.
Эта новость поразила меня.
— Как вернулся?
— Откуда мы знаем, как. Пусть это заведомая глупость, но мы сейчас проверяем авиарейсы. Думаете, стюардесса могла не заметить «монаха» на борту самолета? А заметив, не сообщить об этом газетчикам?
— Наверняка сообщила бы.
— Проверяем мы и все сообщения о летающих тарелках.
Я рассмеялся, хотя его слова звучали весьма логично.
Луизу мы встретили на грязной автостоянке у «Длинной ложки». Когда мы подъехали, она как раз вылезала из своего «мустанга». Рука ее взметнулась, как стрелка семафора, и она устремилась к нам, заговорив на ходу.
— Пришельцы из космоса в «Длинной ложке», вот смехотища, — это словечко она переняла у меня. — Эд, я же всегда тебе говорила, что твои завсегдатаи не люди, а черт те кто. Привет, вы мистер Моррис? Я вас помню. Вы у нас были вчера. За весь вечер всего четыре коктейля…
Моррис улыбнулся.
— Зато я не поскупился на чаевые. Зовите меня Билл, хорошо?
Луиза Шу была жизнерадостной блондинкой. По выбору, а не по рождению. В «Длинной ложке» она работала уже пять лет. Мало кто из моих завсегдатаев знал по имени меня, зато ее звали Луизой все без исключения.
