В эту самую минуту на отдаленной церкви послышался бой часов. Раздалось десять медленных ударов.
Мадемуазель де Сен-Реми повернулась ко мне.
– Я вас спрашивала, – сказала она.
– Вы требуете, чтобы я отвечал?
– Да.
– Хорошо, но, – добавил я с улыбкой, ставшей последней за этот вечер, – мое пророческое искусство не может обойтись без некоторого шарлатанства, есть кое-какие инструменты, за которыми нужно пойти.
Вернувшись в залу после непродолжительного отсутствия, я положил на стол несколько предметов, необходимых для моего опыта.
Жена поглядела на меня и удивленно спросила:
– Что с тобой, Жозеф?
– Ничего, – отвечал я дрожащим голосом. Позднее Лоренца говорила, что никогда не видела меня таким бледным, как в эту минуту.
Девицы де Сен-Реми и Рено встали при моем появлении; что же касается буржуа, то он отошел в самый дальний угол, несомненно, для того, чтобы не подвергать себя опасностями «чертовщины».
Тогда я обратился к Жанне де Сен-Реми.
– Вы желаете знать, – сказал я. – Хорошо, вы узнаете. Дайте вашу руку Посвященной.
Лоренца, на которую я указал, при этих словам вздрогнула. Она никогда не подвергалась без страха моим магическим опытам и стала отказываться:
– Нет, не сегодня. Эта гроза разбила меня. Прошу тебя.
Именно на грозу, которая обычно сильно возбуждала нервную систему моей жены, я и рассчитывал. Когда гремел гром, мне достаточно было посмотреть на ее волосы или затылок, чтобы она вздрогнула и стала отвечать с закрытыми глазами. Поэтому я был суров.
– Повинуйся!
Она опустила голову и упала в кресло с почти погасшим взглядом.
По моему знаку мадемуазель де Сен-Реми подошла к ней и, встав напротив, не без колебаний взяла за руку. Лоренца ответила слабым рукопожатием. Затем глаза ее остекленели, лицо изменилось, приняло страдальческое и беспокойное выражение, щеки ввалились, губы посинели и правая грудь опустилась. Под влиянием неведомого могущества она дошла до феноменального сходства, которого я, в свою очередь, достигал с помощью материальных средств.
Да, Лоренца стала похожа на Жанну, но похожа ужасным образом, как призрак. И с ее бледных губ сорвались слова:
– Сжальтесь над кровью Валуа!
– Нет!., нет!.. – вскричала Жанна, вырывая свою руку у вдохновенной Лоренцы. – Не это!.. Не это! Вы нас знаете, сударь, и делаете жертвами недостойной комедии.
– Вы думаете?.. – отвечал я, указывая на Лоренцу. – Посмотрите на нее хорошенько.
Жанна подошла к моей жене, опрокинула ей голову назад и долго смотрела на нее, сравнивая это мрачное лицо с той сверкающей красотой, которая ослепляла ее несколько мгновений назад.
