– Где я буду спать? – наконец прошептала она с колотящимся сердцем.
Свободной рукой Гриффин обнял девушку за талию, нежно притянул к себе, и она почувствовала его худощавые, стройные бедра, крепкий торс. Внезапно Рэйчел охватило непреодолимое желание слиться с ним, превратившись в его неотъемлемую, трепетную частицу. Она задохнулась, когда его губы прошлись по ее виску, по нежной пульсирующей коже под ухом, по ямке на шее. Его тихий, рокочущий стон всколыхнул в ней такие глубины страсти, что она уже готова была молча отдаться на его милость.
Но он внезапно отстранил ее. Его жест был быстр и решителен, и Рэйчел вдруг ощутила ужасающую пустоту.
– Гриффин...
Он нежно тронул указательным пальцем кончик ее носа:
– Не сейчас, русалочка. Позже – но не сейчас.
Рэйчел переполняло такое желание, что она поспешила сменить тему – только бы не броситься к нему с мольбой о любви, о прикосновении.
– Теперь я знаю, почему вы не доверяете Джонасу,– дрожащим голосом объявила она.
Гриффин поднял бровь.
– Правда? – с довольно умеренным любопытством спросил он, держа руки на ее талии.– Скажи мне, русалочка: почему я не доверяю Джонасу?
Рэйчел затаила дыхание, чувствуя, как его руки поднимаются вверх, к ее груди.
– С-Свен рассказал мне о завещании... Гриффин рассмеялся, и сверкание его темных глаз выдавало, что он знает о своей власти над нею и наслаждается этим.
– Завещание. Ах да, Великая Потеря Лесной Империи. Что касается меня, то пусть она остается у Джонаса.
Под его ладонями, под шелковой блузкой и рубашкой ее соски начали гореть.
– Но... если не это... то что...?
– Акции не волновали меня, Рэйчел. Но Джонас забрал кое-что другое.
Рэйчел шагнула назад, чтобы он не мог до нее дотянуться, и вскинула голову.
– Женщину? – спросила она, бесстрашно глядя ему в глаза.
Но Гриффин отвернулся. Его лицо стало каменным, и он не произнес ни слова, пока, гораздо позже, они не покинули барак.
Казалось, что вечер будет тянуться бесконечно. Сначала пришлось есть омерзительное варево, приготовленное Свенсоном. В течение всего ужина светловолосый парень, Уилбер, и некоторые другие то и дело бросали вороватые взгляды на Рэйчел и откровенно завистливые на Гриффина.
Скованность, которая до этого ощущалась в Гриффине, исчезла; он уничтожил порядочную порцию ужасной солонины и черствого хлеба и с интересом слушал разговор, главной темой которого был статус округа. Округ Вашингтон хотел присоединиться к содружеству и занять в нем достойное место, хотя были и такие, кто утверждал, что превращение в штат обернется скорее трудностями, чем выгодами.
