Эзра Маккиннон нежно улыбнулся дочери.
– Вот это встреча так встреча, – сказал он.
И тут Рэйчел вспомнила. Она почувствовала, как кровь отлила от ее лица и глаза наполнились слезами. Эзра крепко прижал ее к себе.
– Все в порядке, малышка,– сказал он.– Я знаю, что твоей мамы больше нет.
Рэйчел позволила себе выплакаться – это было ей так необходимо! Когда девушка наконец успокоилась, благодаря усилиям отца и своим собственным, то ощутила такую усталость, что едва держалась на ногах.
Эзра усадил ее в кресло возле дубового стола. Только тут она заметила, что они одни в большой комнате.
– Мы уедем отсюда,– пообещал Эзра хриплым от подавляемых эмоций голосом. – Здесь больше незачем оставаться.
Рэйчел запнулась, не уверенная в том, как отец воспримет ее решение. Наконец, набравшись смелости, она объяснила, что Ребекка оставила ей наследство: у них теперь есть свой дом и им больше не надо переезжать из города в город.
Она была поражена суровостью отца, жесткостью его слов:
– Мы этого не сделаем, дочка. После всего того, что мне сегодня рассказал Гриффин Флетчер, я здесь ни за что не останусь.
Разочарование заставило Рэйчел сжаться в кресле.
– Что же такое ужасное он тебе рассказал, па?
– Незачем тебе знать, что он сказал мне. Как только Бекки будет похоронена и мы отдадим ей последний долг, мы уезжаем. Это все, Рэйчел.
«Значит, так тому и быть»,– с упавшим сердцем подумала Рэйчел.
Посыльный, выглядевший особенно неотесанным в своих грубых холщовых штанах и потертой фланелевой рубахе, неловко топтался возле камина в гостиной.
Джонас, облаченный в парчовый халат, налил бренди сначала себе, а потом посетителю.
– Ну, Петерсон,– резко спросил он.– Что на этот раз?
Петерсон не мог отвести глаз от окружавшего его великолепия, кадык на его толстой шее судорожно задвигался.
– Свенсон велел вам передать, что Маккиннон уволился. Взял расчет сегодня утром.
Джонас воспринял это сообщение спокойно.
– Случайно не после долгого разговора с Гриффином Флетчером?
Неприятная усмешка искривила ничем не примечательную физиономию Петерсона.
– Вы когда-нибудь видели, как Флетчер дерется, босс?
У Джонаса вырвался болезненный горький смешок. Мучительная, непрекращающаяся боль в паху была красноречивым ответом на этот вопрос, по крайней мере, для него самого, если не для Петерсона.
– Значит, Гриффин побывал там. Кого же он отметелил на этот раз?
Петерсон мял в огромных ручищах шляпу, уже и так потерявшую всякую форму.
