Рэйчел почувствовала неудержимое, безрассудное желание подбежать к нему, обнять и утешить, как ребенка.
Его резкий голос разрушил чары:
– Нам пора. Рэйчел разозлилась:
– Я просто мечтаю узнать, куда же вы потащите меня на этот раз, доктор!
Это замечание вызвало странную реакцию: горестного выражения в его глазах поубавилось, губы тронула нерешительная улыбка. Что-то вечное и могущественное то и дело вспыхивало между ним и Рэйчел, заслоняя все жуткие впечатления прожитого дня.
Наконец он протянул руку:
– Знаете, Рэйчел, когда моя мать впервые показала меня отцу, я не думаю, что она сказала: «Давай назовем его «Доктор»!» Мое имя Гриффин.
Рэйчел упрямо молчала; внезапно ей показалось, что его протянутая рука – приказ, а не приглашение.
– Вы ужасны и невыносимы,– буркнула она.– Так куда вы меня ведете?
Он вскинул темную бровь, все еще держа руку протянутой, и в его тоне зазвучала усталая насмешка:
– Там вкусная еда и крыша над головой не протекает – так не все ли вам равно?
– Мне не все равно, доктор Флетчер!
– Гриффин,– поправил он.
– Ладно! Гриффин!
Он смягчился:
– Вы проведете несколько дней в моем доме – под надежной защитой моего друга и экономки Молли Брэйди.
Охваченная любопытством и зная, что спорить с доктором – значит лишь напрасно тратить драгоценные силы, Рэйчел отправилась с ним в его дом. Это оказалось массивное строение из натурального камня, окруженное яблонями в великолепном розовом цвету. Окна приветливо лучились золотистым светом.
Но этот теплый свет заставил Рэйчел насторожиться. Кто, кроме верной любящей жены, позаботится зажечь лампы, чтобы отогнать сгущающиеся сумерки?
Гриффин помог ей спрыгнуть с сиденья коляски и оставил как сам экипаж, так и усталую клячу на попечение нескладного долговязого парня. Не однажды Рэйчел уже приходило в голову, что доктор, вполне вероятно, женат, и эта мысль казалась девушке определенно неприятной.
– Не представляю, как я могла не заметить это здание, ведь сегодня я два раза проезжала мимо,– сказала она притворно безразличным тоном, оглядываясь на знакомую дорогу, ведущую к особняку Джонаса Уилкса.
Темные глаза Гриффина, еще секунду назад спокойные, стали вдруг угрюмыми и отрешенными.
– У Джонаса роскошный дом, – проговорил он, открывая чугунную калитку в каменной ограде и слегка подталкивая к ней Рэйчел. – Весь этот кирпич, позолота и мрамор, наверное, произвели на вас слишком сильное впечатление, вот вы и проглядели мое скромное жилище.
