Поезд не двигался. Темнота была такая, что Натан не видел ни Джейсона, ни Джипа. Он не видел даже Джорди. Если бы не их голоса, он бы подумал, что остался один в этом черном-пречерном мире.
– В чем дело? – спросила Мария. – Почему мы встали?
– Застряли, наверно, – предположила Стейси.
Голоса одноклассниц звучали откуда-то издалека, словно девочки сидели не позади Натана, а за толстой стеной, в соседней комнате.
Поезд по-прежнему стоял на месте.
Ребят окутала непроницаемая тишина.
Натан сглотнул подступивший к горлу комок. Он с трудом сдерживал снова накатившую тошноту. «Меня не вырвет, – твердил он себе. – Нет. Ни за что».
– Никто случайно не захватил карманный фонарик? – осведомилась Джорди.
– Если только по чистой случайности, – язвительно ответила Мария.
Из темноты налетел порыв теплого ветра. Натан наморщил нос. Вонь была отвратительная.
В животе все встало дыбом.
Натан застонал.
– Натан! Это ты стонешь? – спросила Джорди.
Ей ответил еще один стон – глухой, протяжный, нечеловеческий.
Глаза Натана распахнулись от ужаса.
– Это не я, – выдавил он сквозь стиснутые зубы. – В этот раз не я…
Стон послышался громче, стал выше, пронзительнее и под конец перешел в жалобный вопль.
– Кто это там? – поинтересовался Джейсон.
– Не знаю, но мне это не нравится, – проговорил Джип непривычно дрожащим голосом.
– Спецэффекты, – как ни в чем не бывало пояснила Джорди. – И довольно умелые… Представляете – сидим мы тут в темноте, прикованные к креслам, беспомощные, и не видим, что же на нас надвигается и откуда, не можем понять, кто или что производит этот звук, который никак нельзя назвать естественным…
– Джорди, прекрати! – взмолилась Стейси. Ее слова потонули в протяжном стоне, донесшемся из недр туннеля.
Волосы на голове у Натана встали дыбом. «Держи себя в руках, – приказал он себе. – Это аттракцион, и больше ничего».
Стон перерос в горестный вопль, такой оглушительный, что Натану почудилось, будто его голова вот-вот взорвется изнутри. Мария сдавленно вскрикнула. Натан не видел ее, но понял, что она зажала уши. Он бы тоже хотел зажать свои, но, на беду, приходилось плотно прижимать ладони к губам.
Ни с того ни с сего поезд снова двинулся в путь. Он рванулся вперед так резко, что Натана швырнуло на спинку сиденья.
– Ой! – вскрикнул он и крепче вцепился в предохранительную штангу.
И вдруг кто-то шлепнул его по щеке холодной дохлой рыбиной. Этого только не хватало!
– Ай! – завопил Натан, выпустил штангу и машинально принялся отбиваться.
