Мой Сын! Питай же их, стреми превыспрь,
Насколь святая благость досягнет
И превосходство: горний образец
Велик! В деяньях приснославных стань
Достоин Присносущего Отца!
Уведай: Ты не смертного дитя,
Хотя инако мнят; Родитель Твой -
Владыка всех Небес, и всей Земли,
Всех ангелов, и всех сынов людских.
Твое Господень вестник Рождество
Предрек от Девы; и к тому предрек,
Тебе величье, и престол Давидов,
И царство нескончаемо; и хор
Небесный на равнинах Вифлеемских,
Где пастыри блюли стада в ночи,
Вещал им, что Мессия днесь рожден,
И звал их поклониться; и пришли
Они ко яслям, в коих Ты лежал,
Зане отверг нас постоялый двор.
Звезда, незрима в небесах дотоль,
С Востока привела к Тебе волхвов,
Принесших злато, смирну и ливан.
Сия новорожденная звезда,
Рекли они, явила свыше знак,
Что новый Царь Израильский рожден.
Тебя сретали в Храме Симеон
Святой и прорицательница Анна,
Им же виденье было; и рекли
Священнику они при алтаре
И люду, в Храм притекшему, все то ж."
В Писания Пророков углубясь
Касательно Мессии, не вполне
Постигнутые книжниками, Я
Уведал: обо Мне рекут. Прочел:
Точию муки смертные прияв
Обещанного царства досягну
И род людской избавлю, чьи грехи
Сполна отяготят Мою главу.
Но сим не устрашен, и не смятен,
Я срока ждал сужденного. И се,
Креститель (Я не раз о нем слыхал,
Воочию не зрев) явился пред
Мессией, путь Ему уготовать.
Я с прочими крещаться шел, посколь
Крещенье свыше мнил; но Иоанн
Тотчас Меня презычно объявил -
Меня (по наущению Небес),
Меня — Мессией! И сперва отрекся
Крещать Господня Сына; и с трудом
Сие упорство Я преоборол.
Когда ж восстал Я из священных вод,
Разверзло Небо вечные врата,
И на Меня, как голубь, Дух нисшел;
И се, венец всего, глагол Отца
Раздался внятно, и нарек Своим -
Меня! — Своим любимым Сыном, в Ком
Его благоволение; приспел
Урочный час, Я ведал, чтоб отречь
Себя от безызвестности, начать
Достойно власти, данной Мне с Небес,
Деянья и свершенья. Но теперь
Влекут Меня в пустыню, а почто -
Не ведаю; быть может, и нельзя.
Что должно ведать — Бог откроет в срок."
Так при Своем восходе мыслил вслух
Денница наша. Он взирал окрест
На жуткую пустыню, темный дол:
Средь бездорожья, путеводных вех
Не ставив — как вернуться было вспять?
Но бысть ведом. И толь предивных дум
О прошлом и грядущем нес в груди,
Что обществу отборнейших вельмож
Пустыню лучше было предпочесть.
И сорок дней пребыл там. На холмах,
В удольях ли тенистых? Древний дуб,
Иль кедр Его хранили, что ни ночь,
От ниспадавших рос? Иль обитал
В пещере? То невемо, не открыто.
