Извел, возможешь вызволить и Ты
Из рабства сих — наследие вернешь
Измученным собратьям, и тогда -
И лишь тогда, — воссядешь на престол
И от Египта до Евфратских вод
Царить возможешь, презирая Рим."
Спаситель же бесстрастно рек в ответ:
"— О, сколько всуе помавало рук
Непрочными орудьями войны:
Столь долго мастерить — и преломлять
Мгновенно! Ты явил Моим очам
И слуху много разностей; твердил
О битвах, ковах, о врагах-друзьях.
Сие угодно миру, но не Мне.
Рычаг искать, глаголешь? А не то
В пророчестве обрящется порок?
Глаголю паки: час Мой (сей же час
Твоим последним будет) не настал.
Когда ж настанет — Я ли не потщусь
Деяния вершить? И не прошу
Лукавого совета; бремена
Отрину боевые — и не сил,
Но слабостей людских они залог.
Моих собратий, десять сих колен,
Я вызволю, коль истинно хочу
Наследовать Давиду, скиптр его
Вознесть над главами израильтян.
Усердствуешь? Усердно ж ты соблюл
Израиль, и Давида, и престол,
Когда цареву гордость подущал
Народ исчесть — а в наказанье мор
Седмижды десять тысящ человек
Сгубил во три лишь дня! Кольми помог
Израилю, тольми поможешь Мне.
Плененные ж колена этот плен
Снискали сами, начисто отпав
От Бога: поклоняючись тельцам,
Богам Египта, и посем Ваалу,
Астарте — обретется ль истукан,
Пред коим сей не пресмыкался сброд?
И се, в поработившей их стране
Смирясь ничтоже, Богу не взмолясь
Праотческому, стали умирать
Без покаянья, и зачали род
Себе подобных, коих отличить
По обрезанью суетному лишь
От идольщиков можно бысть, и Бог
Был ими чтим с кумиром наравне.
И к древнему наследию отцов
Жестоковыйны, мерзостью горды
Вернулись бы не каясь, и кумир -
Вефильский? Данский? — с ними бы пришел.
Нет, пусть живут во скопище врагов,
Коль в капищах болваны им друзья.
Но в некий день, о коем Бог лишь весть,
Во имя Авраама воззовет
Господь и к ним, и двинет их домой -
Раскаявшихся, чистых — и поток
Разделится пред ними ассирийский,
Как Море Чермное и Иордан,
Когда к Обетованной шли Земле
Отцы их из Египта. Поручу
Их Провиденью Божью." — Тако Враг
Бесславно проиграл и этот спор.
И, новый проклиная неуспех,
Не ведал Искуситель, что изречь:
Обман открылся; дьявольских надежд
Поубыло — и такожде словес
Улестных, Еву соблазнивших — но
Бессильных семо: Ева — Евой бысть,
Но Сей — наисильнейшим. Враг в обман
Себя же ввел, не взвесив прежде сил
Своих и супротивных яко след.
Но — аки тот, кто, бывши в плутовстве
Непревзойден, незапно емлет срам
От мудреца, и злобы ради длит
Бесцельный ков, хоть велий дан отпор,
И, умножая козни, множит стыд;
