— Не бойтесь. Будьте только так же красивы, как теперь, и положитесь на меня. Все кончится хорошо.
Вышло так, что мне же пришлось поддерживать в ней бодрость всю дорогу. Она спорила со мной и говорила:
— Не забудьте, пожалуйста, что, если мы будем просить слишком много, нам, может быть, совсем ничего не дадут; и что тогда с нами будет, если мы останемся совсем без средств и без заработка?
Нас впустил все тот же слуга; и оба они оказались тут как тут, наши пожилые джентльмены. Разумеется, они удивились, когда увидели, что со мной такое прелестное создание, но я сказал:
— Ничего, господа, это моя будущая супруга и помощница.
И я представил их и назвал по имени. Это их не удивило, они понимали, что у меня хватит смекалки заглянуть в справочник. Они усадили нас, были очень любезны со мной и, насколько могли, старались, чтобы Порция перестала смущаться и чувствовала себя как дома. И тут я сказал:
— Джентльмены, я готов дать вам отчет.
— Мы рады будем вас выслушать, — сказал мой джентльмен, — потому что теперь мы можем решить спор между братом Абелем и мной. Если вы выиграли для меня пари, вы получите любую должность, какая есть в моем распоряжении. Билет в миллион фунтов с вами?
— Вот он, сэр, — и я отдал ему билет.
— Я выиграл! — воскликнул он и хлопнул Абеля по спине. — Ну, что ты теперь скажешь, брат?
— Скажу, что он жив, а я проиграл двадцать тысяч фунтов. Никогда бы этому не поверил.
— Мой отчет еще не кончен, — сказал я, — и рассказывать придется долго. Разрешите мне навестить вас на днях и рассказать подробно всю историю этого месяца; ручаюсь, что ее стоит послушать. А пока взгляните вот на это.
— Что такое! Счет в банке на двести тысяч фунтов! Неужели они ваши?
— Мои. Я их заработал в тридцать дней, осмотрительно пользуясь небольшой ссудой, которую получил от вас. Я ничего не делал, только покупал разные пустяки и просил разменять билет.
— Ну, это поразительно! Просто невероятно, мой милый!
— Не беспокойтесь, у меня есть доказательства. Не принимайте моих слов на веру.
Теперь пришел черед Порции удивляться. Широко раскрыв глаза, она сказала:
— Генри, это в самом деле ваши деньги? Значит, вы мне сказали неправду?
— Да, милая, сказал. Но ведь вы меня простите, я знаю.
Она капризно надула губки и сказала:
— Не будьте так самоуверенны. Вам не следовало обманывать меня.
— О, вы должны простить меня, дорогая, должны примириться: ведь это была шутка, вы же понимаете. Ну, а теперь нам пора.
