– Боишься? – усмехнулся Иван.
– Я-то, что ли? Что я, трупов не видал?
– Тут и трупа-то уже не осталось, кости одни.
– Еще лучше.
Лопата наткнулась на крышку гроба, Иван неуверенно встал на нее и принялся откидывать с гниловатого дерева землю, особенно стараясь нащупать края, чтобы не стараться напрасно. Поднялся легкий ветер, он сумел расшевелить листву, время от времени позволяя луне пробиться к зеву могилы. Шелест кроны заглушил все остальные шумы, слабыми отзвуками доносившиеся издалека, со стороны далекой автострады. Трухлявая крышка потрескивала под тяжестью копавшего, скрипом ржавых гвоздей отдаваясь в немытом теле.
Вдруг сырая деревяшка медленно поехала вниз под тяжестью Ивана, он судорожно ухватился за черенок лопаты, упиравшийся в землю, и выскочил из мелкой ямы, как черт из табакерки.
– Ты чего? – испуганно выдохнул Веня, хватаясь рукой за тощую грудь. – Заикой меня чуть не сделал!
– Можешь цеплять, – выдохнув, сипло сказал Иван. – Она уже движется.
– Кто? – не понял Веня.
– Да крышка же! – зашипел Иван. – Отдавай мой фонарик обратно.
Веня с опаской заглянул в черноту, местами озаренную тусклым светом луны, и неловко съехал вниз – гроб глухо стукнул под его рваными кедами. Какое-то время он возился под ногами приятеля, затем выпрямился и схватил его за штанину.
– Что ж ты, гад, щель не освободил?
– И так откроешь. Топнешь – он и провалится. Пока подцеплять будем – семь потов сойдет.
– Раз такой умный – прыгай ко мне. Видишь, стою, а он не ломается.
– Ты дистрофик, что ли?
– Сам ты гнида!
– Отойди влево.
– Зачем это? Мне и здесь хорошо.
– Ты у нее над головой стоишь, – солгал Иван.
Веня сдвинулся на противоположный край гроба, ступая так осторожно, словно под ногами у него хрустело битое стекло, а сам он был босиком. Крышка мерзко поскрипывала под ним. Иван присоединился к нему, изо всех сил стараясь сделать собственный вес как можно меньше. Достав фонарик, он несколько раз пошевелил пальцем переключатель, но свет не зажигался.
– Ну! – хрюкнул Веня.
– Китайцы! – прошипел Иван в ответ. Фонарику помог только ощутимый встрях, от которого батарейка метнулась внутри корпуса и гулко бумкнула в ладонь. Тусклый кружок света озарил полусгнившую обивку гроба и черную, покрытую червоточинами древесину.
– Ну, ломай крышку, – скептически сказал Веня.
«Погоди же у меня», – зло подумал Иван и резко выбросил левую ногу вперед, согнув ее в колене, и тут же всей тяжестью опустил ее на гроб прямо перед носом приятеля. Доска треснула и провалилась на полметра вниз, а вместе с ней и Веня, тотчас же со сдавленными воплями выскочивший из провала.
