Президент посидел с нами, а потом уехал в Льеж на собрание, но тут же начали наезжать другие гости — застолье продолжалось. Я едва успевал улыбаться и пожимать руки. Скоро весь дворик перед домом оказался заставленным машинами, как стоянка на городской площади. Первой явилась мадам Люба. Прикатила на длинном роскошном «марлине» Ирма со всей своей семьёй, приехал из Уи Оскар, двоюродный брат Антуана. Они названивали во все концы по телефону, скликая новых гостей. Я подивился было такому обилию новых знакомств, но Иван коротко объяснил:
— Ты же из Москвы прилетел. Поэтому они имеют интерес до тебя.
Но никто ни о чём меня не расспрашивал. Они просто подходили ко мне и улыбались. А Ирма села за стол и долго смотрела на меня размытым взглядом. На её руке предательски синела наколка: сердце, пронзённое стрелой, а под сердцем её бывшее имя — Ира. На той же руке нацеплены и перстни, и дорогой браслет.
Потом глаза у Ирмы растуманились, и она принялась рассказывать, как ей удалось — и совсем недорого — купить в Лондоне подержанный «марлин», вполне приличный и ещё не старой модели. У её Виллема много богатых клиентов, он должен иметь хорошую машину, иначе будет мало прибыли.
Мадам Люба подсела к ней, и они дружно взялись за прежнюю тему: «Бельгия — это перезрелая роза».
— Голландия — перезрелый тюльпан, — подпевала Ирма. — Лепестки его красивы, но уже осыпаются…
Я слушал их и дивился: на родину не вернулись и в новом доме не прижились — где же их сердце?
Поздний обед перешёл в ранний ужин. Я находился в приподнятом настроении, я верил: и завтра, и послезавтра все пойдёт так же хорошо и удачно. Даже Ирма перестала меня раздражать, когда притащила «грюндиг» и заявила, что не может жить без русских песен.
Хриплый голос запел под бренчащую гитару: «Жулик будет воровать, а я буду продавать, мама, я жулика люблю», — вот без каких русских песен она не может жить, бог с ней, нет мне до неё никакого дела!
Иван подсел к нам, обняв меня за плечи:
— О чём вы тут секретничаете? Или ты нашёл себе лучшего переводчика?
— Программу мою изучаем. Луи волнуется, когда я к нему приеду?
— Твой визит к Луи предвиден на субботу, он тебя с собрания заберёт в свой дом.
— Ай да Иван. Ты молоток, Иван. Мигом разрешил все проблемы. Выпьем по такому случаю.
— Как ты разговариваешь по-русски? — удивился Шульга. — Почему ты назвал меня молотком? Разве я такой глупый?
— Что ты, Иван? Совсем наоборот, Иван. Молоток значит молодец, так сейчас в Москве говорят.
