Старуха Хадиджа, разговаривая сама с собой, съела свою старую кюфту, ни на минуту не умолкая, тут же встала, поскольку была очень чистоплотна - в маленькой кухоньке между комнатами Мурада Илды-рымлы и; Хосрова-муэллима вымыла тарелку, вытерла полотенцем, поставила на место, проходя мимо комнаты студента, кивнула на закрытую дверь комнаты Хосрова-муэллима и, понизив голос, спросила: "Этот чего так рано дверь закрыл?" Будто Хосров-муэллим не всегда так рано закрывал свою дверь. Потом старуха Хадиджа еще тише сказала: "Однажды ночью я встала попить водички и слышала, как этот бедняга плачет во сне... Если умрет, кто его похороны оплатит? Ни ребенка, никого нет, один-одинешенек на свете... А деньги у него есть, интересно? А?" Старуха Хадиджа спросила это с откровенным любопытством и, не услыхав от студента Мурада Илдырымлы никакого ответа, сказала: "Ты не смотри, что он такой, э... Один раз летом он в Кисловодск ездил... Наверное, деньги есть, да. Но если умрет, плохо будет его, бедняги, дело..."
Эти слова старуха Хадиджа говорила вчера... Говорила, поправляя волосы под старой (но чистейшей) ситцевой косынкой. Волосы у нее седые у корней, а на концах от хны ярко-красные, как петушиный гребень, а лицо у нее морщинистое, с тонкой кожей, худое...
Студент тоже знал, что Хосров-муэллим плакал во сне, первый раз он среди ночи и не понял, что за звуки слышит, а потом догадался, самому Хосрову-муэллиму, разумеется, не сказал ничего. Возможно, Хосров-муэллим сам не знал, что плачет во сне по ночам, ведь и старуха Хадиджа ему тоже, конечно, ничего не сказала. Как вообще можно что-то говорить такому молчаливому человеку?
Студент Мурад Илдырымлы восемь месяцев жил в одном доме с Хосровом-муэллимом, но знал только то, что этот человек сначала преподавал в школе русский язык, потом торговал газетами в киоске, а теперь на пенсии, знал еще, что своего дома у него нет и уж давно он живет квартирантом у старухи Хадиджи за семьдесят рублей в месяц.
Старуха Хадиджа иногда говорила: "Хосров-муэллим - ветеран труда, э!... Почему не идет, не просит у государства квартиру?... Бедняга, он такой несчастный, да!..."
Разумеется, если бы Хосров-муэллим получил квартиру, он не давал бы старухе Хадидже семьдесят рублей в месяц (он не давал бы - давал бы другой!), но старуха Хадиджа все равно удивлялась, что он не просит квартиру. Замкнутая жизнь Хосрова-муэллима заставляла задумываться и студента, и временами студенту казалось, что пройдут годы и он сам станет точно таким же, как Хосров-муэллим. Порой студент думал, что хоть и разные они с Хосровом-муэллимом по возрасту, росту, облику, но в этом мире входят в сословие людей с одной судьбой.
