…Комната была большая, с нким потолком. Обеденный стол, разложенный, как для гостей, был поделен на две части. Полстола и полуторная кровать были выделены Киршонам.
За своей половиной стола сидел муж Софьи Лазаревны Александр Ильич, читал газету. С другой стороны стола хозяйская девочка готовила уроки, перед ней стоял раскрытый учебник, прислоненный к закопченному чайнику. Аня помнила, какими глазами смотрели на Кир-шонов родители девочки, когда эвакуированных вселяли к ним в комнату. Однако Софья Лазаревна так повела дело, что теперь их всех можно было принять за родственников.
– Новостей нет? – спросила Аня. Александр Ильич молча сложил газету.
– Честно говоря, я больше и не жду… Не дай бог только, если в плен… И почему именно Веня?.. Лева ваш не пошел, учится… И Глеб здесь…
Аня виновато потупилась,
– Лева – да… Хотя у него семья… А Глеб – нет. Глеб в летную школу подал сразу. Полгода – и на фронт. А ему сказали: в академию, раз четыре курса технического вуза…
– Смотри-ка, что нам Аня принесла!.. – в комнату вошла Софья Лазаревна. – Белый. Зина, мой руки, будем праздновать. А у нас, Анечка, между прочим, тоже деликатесы: картофельные оладьи и компот. И масло хлопковое.
– Буржуи!
– Это все мои мухи! – Софья Лазаревна хитро улыбнулась, достала – под подушки батистовый платочек, обвязанный кружевами мулине. В углу платочка была вышита большая черная муха. – Нравится? – Софья Лазаревна пошевелила платочек – муха затрепетала. – К нам иногда дамы-патронессы наведываются, местного начальства. Одна увидела у меня на столе – вышиваю, если дежурство спокойное, – прямо зашлась: сделан ей таких полдюжины, платит продуктами. А мне что, пожалуйста. – Софья Лазаревна вздохнула. – Ну, а ты у нас, выходит, именинница? По такому случаю… – Софья Лазаревна полезла в шкаф. – Спирт будем пить!
– Мне, Софочка, чистого, – попросил Александр Ильич. И, заметив удивление жены, добавил: – Граммов двадцать.
– И мне чистого! – выкрикнула Аня.
– Сейчас еще Зина попросит чистого! – Софья Лазаревна подлила в рюмку воды чайника. – Вот, Зиночка, Аня кончила школу. Поздравь ее.
Девочка молча улыбнулась.
Александр Ильич встал, поднял рюмку, откашлялся:
– В сложных условиях военного времени…
Аня засмеялась, расплескивая рюмку… Отхохотав-шись, она под удивленные взгляды Киршонов полезла в сумку и достала фототелеграмму.
Александр Ильич прочел и тоже засмеялся.
– Тогда дай я просто тебя поцелую, Анечка. Молодец! Бог даст, все будет у тебя в жни в порядке!.. Чокнулись.
