Люся пожала плечами. Марью она не любила, но ей нравилась родственная безоговорочная солидарность.
Что касается Левы, он опешил.
– Как же так? – попытался он перевести разговор в шутку. – Марья Михайловна… Я вам ничего плохого…
Ночь, можно сказать, не спал, встречал… Чего же сразу гнать?
Но Марья шуток не понимала.
– Гнать, – спокойно повторила она. – Встречал – молодец, а семья есть семья: не согласен жить как положено – вон! Чего же здесь неясного?
Липа в ужасе замахала на Марью руками, убоясь по такой нелепости утерять, можно сказать, еще не окончательно приобретенного зятя, тем более что тот уже снимал с вешалки пыльник.
– Что ты, что ты, Машенька! – заверещала Липа. – Да Левочка… Да он… Отличник'… Активист!.. Что ты, Машенька!..
– Правда, тетя Маруся, – вмешалась Аня. – Ты уж совсем!.. Не соображаешь…
Марья подняла руку, прекращая суету:
– Ладно! Тихо! Ну, вини, иди сюда. – Она поманила Леву пальцем.
– Иди, иди, Левочка, – Липа подтолкнула зятя к сестре.
– Ну, дай я тебя поцелую, раз такое дело, – сказала Марья, отведя руку с папиросой. – Ну, ладно, все. Жалко, Жоржику на работу надо, а то я наливочки привезла…
– Машенька, ни в коем случае! – Липа строго взглянула на заулыбавшегося было Георгия. – Будет вечер, и все будет… Ни в коем случае! Он заместитель главного бухгалтера. Может себя скомпроментировать!
– Тьфу ты! Мещанка! Утром-то хоть чепухи не мели. Дура толстолобая.
– Жоржик… – мягким голосом укорненно сказала Марья. Рано потерявшая мужа, она к зятю относилась уважительно, а кроме того, считала, что в браке сестры с Георгием Липе повезло больше, чем ему. – Да что скажу, а то забуду: летом молодых с сыном ко мне в совхоз.
– У нас Танечка, – робко поправила Марью Липа.
– Тем более.
– А ты поглядеть на внучку не хочешь, Машенька?
– А чего на нее глядеть-то без толку? Ты, Людмила, не обижайся. Я ж, Лип, сама знаешь, в детях-то не больно разбираюсь… Побольше будет – другое дело. А что у вас про войну говорят? – неожиданно спросила Марья Леву.
– Где у нас? – не понял тот. – Дома? Марья поморщилась, давая понять, что дальние родственники ее вообще не интересуют никоим образом.
– При чем тут дома? В институте.
– В институте? Ну… У нас же пакт с Германией…
– А-а-а… – отмахнулась Марья, понимая, что нужного ответа не дождется: осторожничает. – При чем здесь пакт?.. Война скоро будет!..
– Да что ты, Машенька! – всплеснула руками Липа. ft – Будет, вот увидишь, будет… Помяни мое слово.
