– Вот как? – Женщина расширила глаза в притворном удивлении, потом пожала плечами. – Пожалуй, работать на вас было бы труднее, чем на Спайси.
Она повернулась и снова ушла в комнату, где по голому деревянному полу скрипели сапоги.
Джонси подождала, не зная, что делать дальше. Начать распаковывать чемоданы или стоять на страже, пока женщина не уйдет? Не способная изображать безразличие, она стояла прямо, как телеграфный столб, чувствуя себя неуклюжей и испытывая неловкость. Спустя несколько мгновений в дверях комнаты показался высокий темноволосый ковбой, державший в руке шляпу. Смущаясь, он слегка улыбнулся в сторону Джонси, потом быстро отвел глаза и обошел ее кругом, направляясь к входной двери.
– Билл! Проклятый бродяга, ты мне не заплатил! – раздался грубый окрик.
С выражением робости на лице ковбой снова обошел Джонси, пробормотав:
– Извините, мэм.
Чувствуя себя совершенно не в своей тарелке, Джонси отвернулась к противоположной двери и принялась изучать длинные полотнища паутины.
– Извини, Руби, – промямлил он и поспешно ретировался.
Когда он ушел, полуодетая Руби появилась в дверях.
– Если вы не против, я приду за своими вещами после того, как устроюсь на новом месте. Я быстро управлюсь. После смерти Спайси Сэм не отстает – зовет меня работать у него в салуне. Да и то, не все ли равно – везде одинаково. А по правде говоря, меня уже слегка тошнит от хныкающих особ в юбках.
Руби привычно управлялась со шнуровкой своего корсета. Она доверительно понизила голос.
– Жизнь тяжела, дорогуша, ни в чем нельзя быть уверенной. И когда подворачивается случай, девушка должна взять все, что может.
Затем она надолго исчезла, чтобы закончить туалет. Не оглянувшись и не сказав больше ни слова, проследовала затем мимо Джонси и покинула дом.
“Ни в чем нельзя быть уверенной”, – подумала Джонси. Как это верно. Не было уверенности, что родители проживут долгую жизнь и будут здоровы или что ее мать сможет после смерти отца сохранить их дом недалеко от Сент-Луиса.
Внезапно у нее заболела голова и новые черные туфли стиснули пальцы ног. Она с облегчением опустилась в стоявшее у двери мягкое кресло с прямой спинкой. Откинув голову и закрыв глаза, она сделала глубокий вдох и медленно выдохнула. Мысленно же она невольно повторяла сцену, недавно разыгравшуюся перед ней. “Что за хныкающие особы? ” – подумала она.
Тихий шуршащий звук заставил Джонси вздернуть голову и широко открыть глаза. На верхней площадке лестницы стояли две женщины. Та, что казалась постарше, была невысокой, ее мягкие темные кудри были аккуратно зачесаны назад. Глубоко посаженные темные глаза не выказывали никакого любопытства, одно лишь спокойное ожидание. Рядом с ней стояла женщина повыше, со светлыми волосами. Ее большие голубые глаза выдавали настороженность, а узенькая ладонь крепко сжимала руку другой женщины.
