Женевьеву постепенно охватывал безумный гнев. Оставшись одна, она немедля ринулась ко входу в здание. Судорожно сжав пальцами железные прутья, она трясла решетку.
В этот момент десятью с половиной этажами выше Жюльен тоже бросался на железные двери своей тюрьмы. Им овладело слепое бешенство. Любой ценой надо было выбраться из этого герметического колодца, из этой жуткой западни. Кто угодно мог войти в его кабинет, увидеть следы его преступления. Кто угодно мог застать его в этих стенах, скрывающих труп! А Женевьева? Женевьева будет волноваться, подумает бог знает что! Он закричал:
– Альбер! Альбер! Откройте же, черт возьми!
Жюльен задержал дыхание, чтобы не пропустить ответный возглас. Тишина. Жуткая тишина. Кажется – он не был в этом уверен, – кажется, из глубины колодца до него доносились глухие удары… шум машин… далеко… далеко…
Откинув полу своей пелерины, к Женевьеве приближался полицейский:
– Что с вами, мадам? Здесь закрыто, разве вы не видите?
Он подавлял в себе желание отвести эту женщину в полицейский участок. Вечно эти прилично одетые дамочки устраивают скандалы. Тяжело дыша, красная от стыда, Женевьева опустила голову.
– Что-нибудь случилось? – спросил полицейский.
– Нет… Нет…
– Что же тогда вы здесь делаете?
– Мой муж! – крикнула она, не в силах дольше сдерживаться.
– Что ваш муж? Он там, внутри?
– Нет, он только что уехал…
– В таком случае вам совершенно незачем туда входить. Идите, мадам…
Женевьева повиновалась. Гнев был лишь уловкой, чтобы заглушить горе: Жюльен ее не любит. Теперь у нее есть доказательство.
Наконец-то такси…
– Улица де Варен, тридцать два!
Но и сидя в такси, она так и не смогла заплакать. Вдоль Сены по дороге Марли мчался красный «фрегат».
Моросил дождь. Фред, вцепившись в руль и всем телом наклонившись вперед, гнал машину – он выиграет чемпионат мира! То была мечта его детства. А Терезу терзало любопытство: как зовут типа, у которого они только что украли машину? Не выдержав, она включила освещение и, запинаясь, прочла имя на табличке, прикрепленной к приборной доске:
– Жюльен Куртуа…
– Это что еще? – проворчал Фред.
– Так зовут владельца машины.
– Ну а мне какое дело? Жюльен! Ха! Вот дурацкое имя!
Она опять замолчала. С Фредом трудно разговаривать, ведь он настолько умней и образованней ее. Ну а ему надоело продолжать гонки на первенство мира. Он обрушился на социальное неравенство:
– Жюльен Куртуа! Представляешь? Какой-нибудь тип вроде моего папеньки. Заплывший жиром. Живет припеваючи. Денег куры не клюют. Зимой ходит в шубе. Акций полон мешок! Презирает всех этих бедолаг, у которых ничего нет, чтоб заработать на хлеб, кроме рук и головы. Вот пари держу, что он просто гроза для своих служащих. Вылитый папаша. Ничего, пусть прогуляется.
