Но я и думать забыла о своем письме про снег, не вспоминала о нем до тех пор, пока не переступила порога Вашей гостиной.
Я окинула взглядом эту комнату и бросилась в Ваши объятия – ничего другого мне не оставалось делать. А ведь до этого даже наши руки ни разу не встречались в трепетном пожатии.
– Вы любите меня! Да, да, любите… любите… очень! Тацуэ-сан, я перенес собачью конуру на задний двор, как только прочитал Ваше письмо…
– И обставили гостиную, повинуясь моей фантазия?…
– Тацуэ, милая, не смейтесь надо мной! Гостиная так обставлена давным-давно. После вашего письма я ни к чему не прикасался…
– Нет, правда? Неужели правда?…
И я снова и снова оглядывала комнату, не переставая удивляться.
– Вы-то чему удивляетесь, Тацуэ-сан?… Я – другое дело. Я был просто потрясен, получив ваше письмо. II сразу подумал: значит, она меня любит! Любит, иначе откуда бы ой знать?… Если ваша душа не раз витала в этой комнате, как же я мог допустить, чтобы вас, живой, во плоти, здесь не было?! И я вдруг стал уверенным и смелым и написал вам, чтобы вы приехали. Приехали во что бы то ни стало! Даже если вам придется навсегда оставить родной дом. Это была судьба. Ведь вы говорили, что видели меня во сне еще до того, как мы встретились…
Да, мое сердце и Ваше сердце бились в едином ритме.
И это было одним из свидетельств нашей любви.
А на следующее утро пришел старообразный, изможденный человек и стал расчищать снег у Вашего дома…
Я каждый день ходила встречать Вас. Вы занимались в университетской лаборатории и никогда не знали заранее, в какое время вернетесь. Да и к дому от станции электрички вели две дороги – одна через оживленную торговую улицу, другая вдоль чахлого лесочка. Но я всегда встречала Вас на полпути.
Где бы я ни находилась, что бы ни делала, я всегда шла к Вам без зова, если была Вам нужна.
А наши ужины? Порой за работой в университете Вы мечтали о каком-нибудь кушанье. И вы находили его по возвращении домой.
Может быть, у нас было слишком много доказательств любви?… Настолько много, что в перспективе ничего и не оставалось, кроме разлуки…
Однажды вечером у нас в гостях была Аяко. Она уже собиралась уходить, но я попросила ее задержаться ненадолго – почему-то мне стало тревожно. Она осталась, и вдруг у нее пошла кровь из носу, да так сильно! Если бы это случилось на улице, бедняжке пришлось бы трудно.
Почему я так поступила? Неужели уже тогда чувствовала, что Аяко Вам не безразлична?…
