Она завязала пояс и на всякий случай быстро убрала в ящик фотографию, стоявшую в рамке на тумбочке у кровати. На ней объектив запечатлел осколок ее прежней жизни – маленького Джонни в окружении своих родителей, любовно взирающих на него.
Обернувшись, она буквально столкнулась с Крисом, который незаметно оказался за ее спиной. Резко отвернувшись от него, Николь бросила:
– Убирайся!
Даже не видя его глаз, она чувствовала на себе обжигающие взгляды. И никакой халат уже не спасал ее, потому что в этот момент она жаждала прикосновений Криса. Он стоял так близко, что доводы рассудка плохо действовали на нее, а гордость и чувство собственного достоинства словно уснули.
– Не приближайся ко мне! – предупредила она, не оборачиваясь, чтобы не видеть его лица, его бархатных завораживающих глаз, которые сводили ее с ума.
– Это не в моих силах, Николь, я хочу тебя. Увидев, что Форбс так распоряжается тобой, я чуть с ума не сошел. Поэтому и последовал за вами так быстро, как только смог!
– Сто раз тебе повторять, что между нами ничего нет?
– Все понимаю, готов поверить, но ревную и ничего не могу с собой поделать.
В голосе Криса звучало столько искреннего чувства, что Николь затаила дыхание. Он попытался обнять ее, но сработал инстинкт самозащиты, добывший ей славу неприступной Снежной королевы, и она оттолкнула его.
– Не надо, пожалуйста, не надо, – с трудом произнесла задыхавшаяся Николь.
Желание захлестывало ее с такой силой, что это была последняя попытка. Если бы Крис отступил в этот момент, она бы, наверное, умерла. Но его руки уже обнимали талию, он решительно привлек ее к себе и обрушил на шею и голые плечи поток жадных поцелуев, от которых дрожь пробежала по ее спине. Потом резко повернул Николь к себе лицом и закрыл ее рот долгим проникновенным поцелуем.
Ей захотелось полностью раствориться в нем. Погибла Снежная королева, мир ее праху! Трепеща всем телом, она прижималась к нему как безумная, руки ее обвивались вокруг его шеи. В любовном трансе Николь не заметила, как они оказались на кровати и, срывая друг с друга одежду, заторопились слиться в обладании друг другом.
Все произошло так стремительно, что, пребывая в сладком забытьи, она испытала легкую досаду. Но руки Криса не оставили ее в покое, казалось, что у него не две руки, а больше. Николь чувствовала их на бедрах, они ласкали грудь. Языком он играл с ее сосками, и она стонала от блаженства. И снова тянулась губами к его волшебному рту, подчиняясь новой волне жгучего желания, целовала его кожу, вдыхала жадно его запах, от которого кружилась голова. Потом Николь выскользнула из-под него и оседлала его бедра, испытав такое удовлетворение, что вскрикнула низко и гортанно, словно амазонка, догнавшая свою добычу. И рухнула на него всем телом в сонном забытье.
