– Подожди, дай им проинструктировать нас, – шепнул я.
А так как я был антропологом номер один, он согласился.
Между тем лучницы выстроились вдоль стен, небрежно забросив за спины свои деревянные луки. Я уверен, что Хопфнер заметил это прежде, чем согласиться со мной. Принцы улеглись на подушки, без всякой суеты, так как было ясно, что то, что на первый взгляд казалось случайным беспорядком, для них означало точно указанное место на полу. Я не сомневаюсь, что план размещения на полу соответствовал тщательно просчитанным или отмеченным территориям, в соответствии со статусом.
Для принца постарше, об их возрасте говорили их усы, легли на ступеньки, ведущие к возвышению. На самом высоком ярусе Королева опустилась на изобилие ярко раскрашенных подушек, на так называемые тридцать подушек царствования. У ее ног села высокая неулыбчивая девушка в сером. Линни.
Королева жестом подозвала к себе жрицу. У них сложный язык жестов, который мы до сих пор еще не до конца поняли. Он такой же гибкий и быстрый, как язык знаков, и вместе с тем очень простой на вид. Между членами Королевской семьи это похоже на беседу, но когда обращаются к слугам, это выглядит как приказ и ответ на него.
– Лейтенант, отметьте, что мне как можно скорее нужны видеозаписи их знаков, и ознакомьте с ними нескольких антропологов. Я не люблю, когда мои люди сталкиваются с культурами, носители которых могут секретно общаться.
– Да, сэр.
– Подойдите ко мне, незнакомцы с неба, – сказала Королева, и ее рука в это время что-то просигналила.
Мы почувствовали, как нас всех восьмерых лучницы решительно эскортировали к подножию помоста. Эти девицы были очень сильны.
Доктор Замбрено и другие антропологи наклонили головы, и Хопфнер со своими помощниками неохотно последовали их примеру. Однако, я на миг забыл свою выучку и открыто уставился на высокую девушку. Она в ответ глядела на меня в течение долгого бесценного мига, а затем перевела взгляд на свою королеву.
– Итак, ты не сварливая женщина, – наконец, сказала Королева лейтенанту.
Ее свита издала странный звук, скорее похожий на жужжание, чем на смех.
– Ты мужчина?
– Да, – сказал Хопфнер. – Но мы не все – мужчины. – Он сделал широкий жест по направлению к нам, стараясь, чтобы он получился медленный, широкий и не угрожающий.
– Покажи мне, кто есть кто, – потребовала Королева.
– Мужчины останутся около меня, женщины отойдут вон туда, – сказал он.
Мы последовали его указаниям, а это означало, что нас было четыре и четыре. Мы полагали, что поскольку здесь был сильный матриархат, лучше всего сохранять равное число мужчин и женщин. Среди нас, кроме того, было четверо антропологов и четверо военных, но такое деление не сразу бросалось в глаза.
