Их волшебство легкое, а волшебство, как искусство, должно даваться трудом, должно много требовать. Они дарят нам, дарят, пока мы не попадаем в сети их даров. А что они просят в замен? На вид это очень простое требование: чтобы мы говорили с ними, а они поймают наши слова своими машинами. Королева повелела считать, а жрица согласилась, что это не нарушает заповедей. Машины не записывают слова, они ловят голос. Но разве не говорится в первом сказании, что держать во рту – значит помнить? У машины нет рта. У машины нет сердца. Мы превратимся в ничто, если забудем наши собственные сказания.
Вещи меняются слишком быстро для меня, дитя мое. Но помни, что ты обещала. Ты сказала, что выставишь мою оболочку на погребальные столбы, которые сложили вместе с тобой, рука об руку, перед пещерой, далеко от дворца и от шумных улиц Эль-Лалдома. Ты сможешь поднять меня, я не слишком тяжелая – сейчас.
Вот послушай, я сложила гимн о себе самой, первый о Седовласой за много лет – и последний. Я хочу, чтобы ты начала оплакивать меня с него. Он начинается так:
Косы седы мои, имя.
Слава – что траур утра…
У меня дрожит голос. Спой ты. Я знаю, я знаю, у тебя не самый симпатичный голосок в стране. Он как голос птички, которая выпила слишком много сока ягод, нагретых солнцем. Но, Гренна, я хочу, чтобы эти слова обо мне сказала ты. О, я знаю, так не делают, плакальщица не может оплакивать себя. Но у меня нет ребенка от собственной плоти, нет девочки, которая пропела бы эти строчки.
НО КАК ЖЕ ЛИННЕТ?
Она – дитя неба, а не наше дитя. Я, я – последняя из Лании, хотя когда-то у меня были другие надежды. И хотя ты – моя избранница, это не то же самое, неважно, что когда-то провозгласила Королева. Меня все время влекут старые обычаи, прочь от очаровательной лжи небесных пришельцев. Даже в момент смерти я должна оставаться Седовласой.
Скажи эти слова:
Косы седы мои, имя.
Слава – что траур утра…
Сейчас принеси мне мою последнюю еду и Чашу Сна. Я отдохну немного. Боль сегодня очень сильная и голова кружится от темноты. Ты заставишь их помнить меня, не правда ли? Гимн записан, но когда ты выучишь его, уничтожь написанное. Держать во рту – значит помнить. Ты заставишь их помнить меня? Скажи – да. Скажи – да. Не плачь. Плакальщице не пристало плакать.
ПУСТЬ СМЕРТЬ ТВОЯ БУДЕТ БЫСТРОЙ.
Хорошо. И пусть твои собственные строчки оплакивания будут длинными. Теперь подкрась себе веки, ради меня, но слегка. Пощипай себе щеки, для цвета. Сделаешь это?
