— Да, дорогая, ты в такой ситуации, когда не можешь делать что хочешь, малышка. Компромиссы всегда тяжелы.
— Что же мне делать, Эдуард?
— Только тебе решать.
— Но мы ведь собирались пожениться! Они оба заметили, что она употребила прошедшее время, и вдруг у них обоих защемило сердце.
На мгновение она почувствовала острый прилив нежности к нему. Он любил ее так преданно. Она знала, что причиняет ему больше боли, чем он показывает. Она начала что-то ему говорить и вдруг поняла: любое проявление сочувствия с ее стороны только усугубляет его боль. Хотя больше ничего не говорилось об этом, за ужином часто возникала тишина, и Эдуард пил гораздо больше обычного. Он сильно страдал, но из гордости не хотел навязывать ей свою боль.
Позже, перед дверью спальни, она сняла со своего пальца кольцо и отдала ему.
— Когда-нибудь другая девушка…
— Я не хочу другую девушку, но я на самом деле никогда не был с тобой, правда? — сказал он поспешно. — Ты была мечтой.., которая так и не сбылась.
Вдруг Эдуард крепко обвил руки вокруг нее и поцеловал ее жадно, отчаянно, но огонь его поцелуя не обжег ее так, как поцелуй Моргана. Тем не менее его объятия были для нее и сладки, и печальны. Он был ее другом. Гораздо, гораздо больше, чем другом. Она знала, что это был последний поцелуй. Никогда она не посмеет обратиться к нему за поддержкой, если ее постигнет неудача. Теперь для нее будет потерян даже комфорт его дружбы.
— Я буду скучать по тебе, — сказала она нежно.
Он ничего не ответил, но она чувствовала сильное напряжение в обвивших ее руках. Он долго держал ее, зарыв лицо в ее волосы. Затем, ни слова не говоря, отпустил ее.
Закрывая дверь, она плакала.
Сан-Франциско был окутан туманом, когда Дина вышла из самолета, принадлежащего семье де Ландо, на мокрую посадочную полосу. Полет был трудный, из-за плохой видимости пилот вынужден был сделать несколько кругов, прежде чем сумел приземлиться. Дина все больше и больше раздражалась.
Теперь она чувствовала себя совсем одинокой и неуверенной среди самолетов и снующих мимо людей. Одетая в тонкое темно-серое шерстяное платье, она начала дрожать от холода и нервного напряжения. Ей пришлось немного задержаться около самолета, чтобы укутаться в свою рысью шубу, перекинутую через руку. Она никому не сообщала в Кирстен-Вайн-ярдз, что прилетает сегодня. Она была даже рада этому, потому что ей не хотелось видеть толпу в аэропорту. Ей и так предстоит это пережить дома. Как ей удастся войти в роль матери после семилетнего отсутствия? А сейчас ей еще придется искать, на чем добираться до Напа-Вэлли.
