— Я хочу быть с тобой наедине.
Она молча кивнула и поцеловала его, подходя к вагончику. Они были целиком поглощены поцелуями.
В один из вечеров он пригласил ее в чудесный ресторан в Домэн-Шандоне, на винограднике расцветающей французской фирмы шампанских вин. За изысканной трапезой из лососины и шампанского они тихо ворковали, держась за руки, стараясь как можно лучше узнать друг друга.
Она снова изливала душу, какой несчастной от ревности чувствовала себя в детстве.
— Вряд ли у кого из нас было легкое детство, — сказал он наконец.
Он был мрачен, и она поняла, что он вспоминает свое собственное детство, которое перешло в такую беспокойную юность.
— Ты никогда мне не рассказывал о своем детстве, — закинула она удочку.
— Когда-нибудь потом. Мне все еще трудно вспоминать то время. Я хочу одного — все забыть.
— Морган…
— Это называется самосохранением. Дина. Я не могу выворачивать себя наизнанку, как герой мыльных опер. Могу тебе сказать только одно…
— Что?
— Я был в Лос-Анджелесе. Видел мать.
Дина не знала, что сказать. В его глазах была такая обида, что она просто крепче стиснула его руку под столом.
Он продолжал своим низким голосом:
— Знаешь, я думал, что никогда больше не захочу ее видеть. Я думал, что она умерла для меня. Я жаждал этого! Мне не надо было ехать к ней! Но наша бывшая соседка, которая всегда помогала мне в самых невыносимых ситуациях и с которой я время от времени перезванивался, попросила меня поехать! Она сказала, что мать очень больна. Это было ужасно. Алкоголь так разрушил ее, что она с трудом понимает происходящее. Когда она наконец узнала меня, то пришла в бешенство. Она так меня ненавидит. Она заставила себя поверить в свои же выдумки. Все время спрашивала меня: почему ты так похож на него? Я не знаю, что она этим хотела сказать!
Долгое время они не разговаривали. Они просто были вместе, но после того вечера, когда они говорили о прошлом, между Диной и Морганом возникла новая близость. Она поняла какую-то жизненно важную вещь в нем. Несмотря на кажущуюся самоуверенность, прошлое преследовало его.
В ту пятницу после обеда, пока Грациела убирала посуду со стола, Морган прошептал:
— Тебе два дня не надо ходить в колледж, а Брюс звонил и сказал, что не вернется до вторника. Почему бы нам не смыться? Я знаю одно очень романтическое местечко.
Они смотрели друг на друга горящими глазами. Чувственное напряжение в комнате накалилось до крайности. Ее сердце бешено колотилось. А он продолжал:
