Но знакомство с морским племенем произошло не в становище. Немного позднее в тот же день они снова входили в Большую реку и на холме, неподалёку от берега, увидели перевёрнутое вверх дном, непривычно большое белое каноэ.
Ребята причалили и взобрались на холм. Поблизости не видно было никаких признаков становища, а каноэ оказалось очень старым. Паруса почти все сгнили, деревянную обшивку выбелили ветры и солнце.
Питъюк озадаченно уставился на каноэ, а Эуэсин и Джейми стали тщательно его осматривать.
— Наверно, под ним что-нибудь спрятано, — сказал Джейми. — Давай перевернём.
Вдвоём они наклонились и взялись за планшир. Пришлось поднатужиться: ведь это было не маленькое речное каноэ, а морское, длиной в двадцать два фута. Сильно рванув, они его приподняли, и тут Питъюк закричал:
— Нет, нет! Не ворочать! Оставляй!
Но было уже поздно. Большое каноэ закачалось и с треском упало набок.
— Нельзя — трогать! — кричал Питъюк. — Дурак я. Раньше не догадался. Это могила морской эскимос!
И он был прав. Под каноэ лежала бесформенная груда сгнивших шкур карибу. Лисицы и зверьё помельче основательно все здесь перерыли, и кое-где виднелись белые человеческие кости. Рядом с останками оказался деревянный ящичек без крышки, а в нем — каменные трубки и иная походная мелочь. Тут же лежали насквозь проржавевшее ружьё, гарпун на длинной рукояти и два сломанных весла.
— Надо быстро закрывать! — резко, взволнованно сказал Питъюк. — Наши края эскимос хоронит мёртвых на земля, кладёт с ним инструмент и оружие для другой мир. Мой племя кладёт наверх камни, а морской племя кладёт каноэ.
Он поспешно шагнул к каноэ. Джейми и Эуэсин, потрясённые тем, что увидели, молча к нему присоединились. Все вместе они наклонили тяжёлое каноэ и осторожно опустили его на прежнее место, закрыв покойника и его снаряжение.
Подавленные, притихшие, ребята торопливо поплыли вниз по реке. Но они понимали, что большое каноэ — все же добрый знак. Наверно, пониже этого места река не такая уж порожистая и неодолимая, иначе никто не привёл бы большую лодку так далеко против течения.
Нрав Большой реки и в самом деле переменился. Она уже не мчалась вниз по склону, будто скорый поезд. Теперь она много спокойнее катила свои воды по плоской равнине меж озёр, болот и бесчисленных топей. Хотя путники и не знали этого, но они были уже на прибрежной равнине, которая окаймляет Гудзонов залив.
В этот вечер они остановились на ночлег в том месте, где люди останавливались уже многие века. Ясно видны были следы десятков чумов. В нескольких сложенных из камня очагах ещё сохранилась свежая зола. Тут же неподалёку аккуратно составлены были под грудами камней покрытые шкурами ящики и тюки. Здесь запрятано зимнее снаряжение нескольких эскимосских семей, пояснил Питъюк.
