– Ты поела? – Он почувствовал себя виноватым, сознавая, что оставил ее одну на очень долгое время. Он понял, что она вообще ничего не ела. Она была слишком застенчива, для того чтобы приблизиться к одному из столов, окруженных гостями.
– Я не очень голодна, Бойд-сан. Это правда.
– Сейчас я тебе что-нибудь принесу.
Она уже начала привыкать к западной пище, хотя пристрастие к японской кухне сохранила. Но Бойд полюбил эту еду еще в Японии, и она готовила все, чему ее когда-то научила мать.
– Я сейчас вернусь. – Он снова поцеловал ее и поспешил к столам, все еще ломившимся под тяжестью еды, приготовленной Оливией и ее матерью. Когда он направился обратно с полной тарелкой для жены, он вдруг остановился и застыл, не веря своим глазам. Все еще держа в руках тарелку с едой для Хироко, он ринулся к высокому темноволосому человеку, который как раз пожимал руку Тому Паркеру. Он стоял чуть поодаль ото всех остальных гостей. На нем были темно-синяя рубашка, белые брюки, на шее – ярко-красный галстук; его окружала особенная аура, которая выдавала в нем пришельца совсем из другого мира, мира, который находится далеко за пределами долины. Он был старше Бойда всего на пять лет. Он сильно изменился, но тогда, на Тихом океане, они были очень близкими друзьями. Спенсер Хилл – его с Томом старший офицер, он даже приезжал на его с Хироко свадьбу в Киото. Бойд, широко улыбаясь, приближался к нему, в то время как Спенсер пожимал руку Тому и желал ему счастья; он выглядел загоревшим и уверенным в себе, таким же уверенным, как и в Японии. Впрочем, Спенсер чувствовал себя легко и свободно везде, казалось, его темно-синие глаза видят и замечают все вокруг. В следующую секунду он рассмеялся, заметив Бойда Вебстера.
– О, черт возьми!.. Это опять ты! Мальчишка с веснушками! Как Хироко? – Бойда тронуло, что Спенсер помнит имя его жены, он опять улыбнулся и махнул рукой в сторону деревьев, под которыми стояла Хироко.
– Нормально. Но, Боже мой, капитан, сколько мы не виделись... – Их глаза встретились, и оба они вспомнили ту боль и страх, которые пережили когда-то вместе. Между ними возникла близость, которая не вернется уже никогда. Эта близость была рождена печалью и переживаниями, ужасом и радостью победы. Но победа казалась теперь лишь крошечным эпизодом по сравнению с тем, что оба они пережили за четыре долгих года до нее. – Пойдемте, поздоровайтесь с ней.
Спенсер извинился перед парнями. Том пребывал в прекрасном настроении, ему очень хотелось снова заглянуть в конюшню, чтобы еще раз подкрепиться виски.
