– Вы не хотите провести ночь здесь, в больнице, возле вашей жены? – спросил молодой врач, и Гордон поспешно покачал головой. Он ненавидел больницы и больных – они служили ему зловещим напоминанием о матери.
– Поскольку она без сознания, я не вижу смысла здесь находиться и мешать вашим сотрудникам. Я остановлюсь в гостинице, в «Клэридже», а вы, пожалуйста, сразу сообщите мне, если произойдут какие-либо изменения. Думаю, так будет лучше. Я очень ценю ваше время и то, что вы делаете для моей жены, – церемонно произнес он «чуть отступил. Было очевидно, что в больнице Форрестье чувствует себя скверно и не желает возвращаться в палату. – Перед тем как уехать, я к ней зайду. – Снова поблагодарив врача, он пошел по коридору, а когда поравнялся с палатой, в которой лежала Изабель, то обнаружил, что там находятся уже пятеро медиков. Так и не сделав попытки войти, Гордон бросил на них быстрый взгляд, повернулся и пошел к выходу. Он не поцеловал Изабель, не дотронулся до нее, даже не подошел к ее постели, а выйдя на улицу, жадно вдохнул в себя свежий воздух.
Он питал отвращение к больным и вообще к физической немощи – вот почему он почти не общался с Тедди. От лицезрения болезни ему становилось тошно, поэтому, поймав такси и назвав водителю адрес «Клэриджа», Гордон почувствовал громадное облегчение. Ему, конечно, было жаль Изабель, но он не мог заставить себя войти в палату и хотя бы дотронуться до ее руки. «Хорошо, что она ничего не чувствует, – подумал он, – и будет еще лучше, если она не станет живым трупом». Он не ощущал ни чувства утраты, ни отчаяния, ни страха. Лежащая на больничной койке Изабель была ему чужой. Она походила на безжизненную куклу, а вовсе не на ту женщину, с которой он прожил двадцать лет. Ее дух, казалось, уже отлетел. Единственное, что волновало Гордона, когда такси везло его в гостиницу, – это то, что она делала в лимузине в обществе Робинсона. Впрочем, ответ знала только она да еще, разумеется, сам Робинсон, который также не мог ответить ни на какие вопросы Гордона.
В гостинице портье принял из его рук дорожную сумку, в которой поместились пара рубашек и кое-какое белье. Он не собирался надолго здесь задерживаться. Следует оценить ситуацию, а через день-два вернуться в Париж. Ну а потом, если возникнет такая необходимость, он снова прилетит в Лондон. Хирург объяснил, что в коме она может пробыть несколько недель, а то и месяцев. О том, чтобы все это время торчать в Лондоне, не может быть и речи. Он должен вернуться домой, чтобы держать под контролем дела в банке и – ничего не поделаешь! – состояние Тедди. Возможно, придется разрываться между Лондоном и Парижем и каждые несколько дней летать туда-сюда. Впрочем, тогда, наверное, придется позвонить Софи в Португалию и вызвать ее домой. Она могла бы, по крайней мере, присмотреть за Тедди. Гордону не хотелось зря тревожить дочь, но после сегодняшнего посещения больницы он уже начал думать, что звонить ей все-таки придется. Нужно подготовить ее к возможной смерти матери.
