– Что случилось? – В голосе дочери звучали слезы, у самой Синтии тоже стоял в горле комок. То, что ей сообщили, было ужасно, оставалось лишь надеяться, что дело обстоит не настолько безнадежно, как ей отсюда, из Коннектикута, казалось. Раздробленная шея, повреждение позвоночника и, возможно, паралич, повреждения внутренних органов, переломы костей… Нет уверенности, что он вообще выживет. А если выживет, то неизвестно, сможет ли ходить. Синтия не могла представить себе Билла в инвалидной коляске, а себя – в роли сиделки. Ее охватил ужас. Уж лучше ему умереть!
– Папа попал в аварию. Он в Лондоне. Я совсем забыла – он говорил, что пробудет там несколько дней. В его машину врезался автобус, и дела его довольно плохи, – откровенно сказала Синтия. – У него раздроблена шея, поврежден позвоночник. Его только что прооперировали, и состояние его неважное.
– Он умрет? – Глаза Оливии округлились от страха, по щекам потекли слезы.
– Может и умереть, – мягко проговорила Синтия. – Но папа чересчур упорный человек, он, я думаю, так просто не сдастся. Пока же ничего предугадать нельзя. Я отправляюсь туда сегодня же.
– Я поеду с тобой! – заявила Оливия. Высокая красивая блондинка с хорошей фигурой, она перешла на предпоследний курс Джорджтаунского университета, где специализировалась в области международных отношений. Отец и мать вполне справедливо ею гордились. Несмотря на то что с отцом они виделись редко, Оливия очень его любила. В детстве она его просто обожествляла, а в последние годы восхищалась им и его деятельностью уже вполне сознательно.
– Вам с сестрой лучше остаться дома, – встав с постели, сказала Синтия. Нужно заказать билет на самолет и собрать вещи. Она еще успеет на рейс, вылетающий в полдень, а если брать с собой Оливию, ситуация только усложнится. Судя по тому, что сообщили из больницы, следует ожидать худшего.
– Я еду с тобой, мама! – Оливия повысила голос, что случалось довольно редко. – А если ты против, я сама куплю билет и полечу одна.
– Что здесь происходит? – . В комнату заглянула сонная Джейн. Маленькая блондинка с восхитительной фигурой, она очень напоминала юную Синди. Джейн исполнилось девятнадцать, она окончила первый курс Нью-Йоркского университета. – Из-за чего вы в такую рань ругаетесь? – поинтересовалась она, заметив на лице Оливии злое выражение. Синтия часто выясняла отношения со старшей дочерью, и именно Джейн всегда выступала в роли миротворца. Зевнув, она забралась на материнскую кровать.
