Чонси взял трубку, едва отдышавшись. Он был удивлен, услышав от жены, что звонит Олимпия. Она никогда ему не звонила сама, только в случае каких-то неприятностей. Если же требовалось что-то ему сообщить, Олимпия обычно пользовалась электронной почтой.
– Что-то случилось? – спросил Чонси обеспокоенно.
Если бы позвонил он, Олимпия удивилась бы не меньше. Никакой необходимости в частых разговорах у них не возникало, а потребности в простом человеческом общении у них давно уже не было. Чонси так и не смирился с выбором Олимпии, будь то ее решение заняться юриспруденцией или брак с евреем. Точно такое же недоумение вызывал у Олимпии его образ жизни и выбор спутницы. Фелиция во всем была полной противоположностью Олимпии, может быть, поэтому ее бывший муж и сумел удержаться в этом браке и, похоже, был даже счастлив в семейной жизни.
Но, как бы то ни было, у них с Чонси были общие дети, что вынуждало поддерживать отношения, хотя по необходимости. Сейчас как раз был такой случай, потом будут и другие – свадьбы, крестины… Олимпия понимала, что должна примириться с такой перспективой и по-умному строить свои отношения с бывшим мужем. Теперь, когда их общие дети выросли, поводов для общения, слава богу, стало значительно меньше – дети сами могли общаться с отцом, и ее посредничество становилось уже необязательным.
– Нет-нет, Чонси, не беспокойся, у нас все в порядке. Прости, что потревожила, я не задержу тебя надолго. Я по поводу предстоящего бала. Даже не верится, что он состоится так скоро. Вы уже решили, где остановитесь в Нью-Йорке?
– У брата Фелиции. Он сейчас в Европе, квартира пустая.
Олимпия знала, что шурин Чонси занимает роскошный пентхаус на Пятой авеню, с потрясающим видом на парк, с ванной на террасе под стеклянной крышей. Брат Фелиции был убежденный холостяк, он был немного старше своей сестры. Его главным интересом были романы с голливудскими старлетками и европейскими знаменитостями. Когда Вероника и Вирджиния видели его в последний раз, они только и говорили, что о его новом роскошном «Феррари».
– Отлично, – мягко проговорила Олимпия. – Вы надолго собираетесь остаться в Нью-Йорке?
Она раздумывала, не требуют ли приличия пригласить их в гости, но делать это ей, надо признаться, очень не хотелось. Да и Гарри вряд ли обрадуется. Мужчины с трудом выносили друг друга. Гарри хотя бы держал себя в рамках приличия, Чонси же вел себя надменно. Похоже, любое приглашение семейства Уокеров было обречено на неудачу.
