– У тебя все в порядке? – Олимпия заглянула сыну в глаза, но не смогла в них ничего прочесть.
Однако материнское чутье говорило ей, что сын что-то скрывает. В душе Олимпия надеялась, что у него не случилось серьезных неприятностей, и успокаивала себя тем, что Чарли по натуре человек вдумчивый и глубокий, и причина может лежать в отвлеченных от реальной жизни сферах.
– Мам, у меня все хорошо! Ну что ты опять напридумывала?!
– Точно? Не разочаровался в учебе?
– Нисколько. У меня же диплом почти в кармане.
Олимпия подумала, что в жизни Чарли наступает непростой период. В июне он получает диплом и должен будет определиться с выбором дальнейшего пути. Чарли намеревался слетать в Калифорнию и пройти собеседование в фирме отца его друга. Он решил сделать это не на Рождество, а позже, в весенние каникулы. Еще он подал заявление в Оксфорд, а также послал документы в Гарвард на факультет богословия. У Чарли были большие планы, но надо было делать выбор и принимать ответственное решение. Впереди целая жизнь, а определить ее он должен сейчас. Ее сын, ответственный и серьезный, не давал себе права на ошибку.
– Не стоит так тревожиться из-за того, чем будешь заниматься в дальнейшем. Все образуется, я уверена, ты сделаешь правильный выбор. Все будет хорошо, сынок, я верю в тебя!
– Мам, я знаю, что все будет в порядке. – Чарли обнял мать и поцеловал ее. – Ты тоже не волнуйся. Ты с отцом в последнее время не разговаривала?
Олимпия покачала головой:
– После лета – ни разу. Последняя наша беседа касалась Вероники и ее решения не ехать на бал. Отец был взбешен, наговорил глупостей. Словом, разговор у нас был на повышенных тонах.
– Может, тебе стоит переброситься с ним хотя бы парой слов, не то на Аркадах вы будете чувствовать себя неловко.
Чарли прекрасно знал, какую неприязнь мать испытывает к Фелиции и какие у нее напряженные отношения с бывшим мужем, хотя Олимпия никогда внешне не проявляла своих чувств и не давала резких оценок.
Для детей оставалось загадкой, как их родители вообще могли пожениться. Двум таким разным людям прожить вместе семь лет – это не шутка. Возможно, теперь, став взрослыми, они лучше понимали, почему мать вышла замуж за Чонси Уокера. Молодость – время иллюзий, соблазнов и надежд. Да и сама Олимпия в двадцать два года была другой. Она воспитывалась в строгих правилах аристократической семьи, а Чонси был человеком их круга. А разве объяснишь теперь детям, как хорош был Чонси?! Чарли, правда, считал, что мать вышла замуж прежде всего потому, что сама рано лишилась родителей и ощущала потребность в стабильности и семье. Вот и захотела создать эту семью. Но с годами они оба изменились, матери стали близки иные воззрения, образ жизни мужа стал ей чужд, и они отдалились друг от друга. Теперь же они и их семьи и вовсе будто живут на разных планетах.
