Уорд Хилл Ламон
Смерть президента
Дней десять назад я лег спать очень поздно. Я ожидал очень важных донесений… Вскоре мне приснился сон. Казалось, меня сковало смертное оцепенение. Я слышал приглушенные всхлипывания, словно плакали несколько человек. Во сне я покинул свою кровать и спустился по лестнице вниз.
Там тишину нарушало то же всхлипывание, но плачущих не было видно. Я проходил комнату за комнатой, но никого не видел, и пока я шел, меня сопровождали те же горестные звуки.
Залы были освещены, обстановка казалась мне знакомой, но где же люди, сердца которых, казалось, готовы разорваться от горя?
Меня охватили смятение и тревога. Что все это означает? В поисках этой волнующей загадки я дошел до Восточного зала. Там меня ожидало ужасное открытие. На катафалке лежал труп в траурной одежде. Вокруг стоял почетный караул и толпились люди, с грустью глядевшие на умершего, лицо которого было закрыто куском ткани. Некоторые горько плакали.
— Кто умер в Белом доме? — спросил я одного из солдат.
— Президент, — ответил тот. — Он погиб от руки убийцы.
Записано Уордом Хиллом Ламоном, начальником полиции округа Колумбия, который присутствовал при том, как Авраам Линкольн рассказывал группе друзей в Белом доме сон, приснившийся ему за несколько дней до того, как 14 апреля 1865 года он был смертельно ранен в вашингтонском театре «Форд» Джоном Уилксом Бутом.
Добрый делатель
(«Жития отцов-отшельников Востока»)
Во время поста и молитвы св. Антония одолел сон, и услышал он во сне глас с небес, говорящий, что его заслуги не идут ни в какое сравнение с заслугами кожевника Иосифа из Александрии. Антоний предпринял путешествие в Александрию и своим появлением привел простодушного Иосифа в изумление: "Я не припомню за собой никаких добрых дел, — заявил кожевник. — Я бесполезный раб. Каждый день, глядя, как солнце восходит над этим обширным городом, я думаю, что все его обитатели, от мала до велика, за свои добрые дела попадут на небо, кроме меня одного, который за свои грехи достоин ада; те же мысли печалят меня перед отходом ко сну, и всякий раз все сильнее". "И впрямь, сын мой, — заметил Антоний, — ты в своем доме как добрый делатель своими неустанными трудами завоевал Царство Божие, тогда как я, недостойный, впустую растратил время моего уединения, но так и не достиг твоих высот". С этим Антоний возвратился в пустыню, и как только он уснул, раздался с небес глас Божий: "Не печалься, ты близко от меня. Но помни, что никто не может быть уверен в своей или чужой судьбе".
