Он представил себе длинное платье, покрытое стеклярусом, платье из бархата, мягкое шелковое платье, но ничто не было более привлекательным, чем тот купальник, который был на ней сегодня. Сквозь мокрую ткань были видны соски. Как хотел он тогда предъявить на нее свои права, прижать ее собой к земле, войти в нее…
Оглядев себя с головы до ног, Кристос повязал черный галстук и выключил свет в ванной. Пора было идти проведать свою новобрачную.
– Ты не говорил, что мы идем ужинать к судовладельцам! – Алисия возмущенно смотрела на Кристоса, сжимая в руках маленькую сумочку, украшенную стеклярусом. Она представляла себе тихий ужин наедине с Кристосом. Вместо этого ей придется провести вечер в кругу старинной всемогущей семьи, с людьми, которые об истории ее семьи знают слишком много.
Я думал, что упоминал об этом. – Нет, ни разу! Он наклонил голову, его черные волосы блестели, как полированный оникс.
– Тогда я прошу прощения. Это, должно быть, вылетело у меня из головы. Нас пригласил на ужин Константин Паппас. Ты, наверное, слышала о нем?
О, она знала его очень хорошо. И не только из-за того, что он был лучшим другом ее отца, но и из-за того, что он вызвал огромные дискуссии во всей греческой индустрии тем, что пригласил в свою компанию иностранных инвесторов, таких, как Кристос.
Неожиданно ей пришло в голову, что Кристос вполне мог быть тайным инвестором Константина.
– Но ты же не… ты не… с мистером Паппасом?
– Ты спрашиваешь, не деловой ли я его партнер? Да. Я поддерживаю его дела уже около десяти лет.
– Константин – противник отца. – Но она поняла, что он уже знает об этом. – Ведь отец не догадывается о вашем партнерстве?
– Нет. Я всегда был тайным инвестором. И у меня всегда было свое дело. Твоему отцу известно только то, что я владелец крупной американской компании.
– Он же тебя совсем плохо знает.
– У нас с твоим отцом чисто деловые отношения. Мы не друзья.
Она почувствовала надвигающуюся истерику.
– Так как же вы смогли договориться? Он попросил у тебя какие-то документы? Счета? Что?
– Я послал ему необходимые отчеты о налогах.
– Отчеты о налогах? Невероятно. У тебя есть деньги, у него – дочь, и вы заключили сделку. – Голос ее сорвался до писка, слезы навернулись на глаза. – И сколько же мужчин он отмел прежде, чем найти достаточно богатого?
– Я не знаю, Алисия, но ведь теперь это не важно?
– Это для тебя не важно! Ты же победитель. У тебя есть имя Лемосов, корабли Лемосов, дело Лемосов, дочь Лемосов. – Ее кожа пылала. Какой же человек продает собственного ребенка? Какой же это человек продал ее незнакомцу? Кристос даже не был греком. Он был американцем. Он был воплощением всего, что так ненавидел ее отец, и все равно это ничего не значило, потому что Кристос был богат. Очень богат. Невероятно богат. – Я ненавижу тебя! – Она отшвырнула свою сумочку и ударила его в грудь. – Я ненавижу тебя за то, что ты мне сделал. За то, что сделал нам!
