И тут меня охватил ужас. Я услышала осторожные шаги, и у меня появилось предчувствие, что я попала в ловушку. Я быстро спряталась за бронзового Будду. У двери появился мерцающий огонек и возникла темная фигура.
Я затаила дыхание. Чей-то голос спросил:
— Кто здесь?
Волна облегчения захлестнула меня, когда я осознала, что это был Джолифф.
— Это вы, Джолифф?
— Джейн!
Я вышла из-за Будды на середину комнаты, и теперь мы стояли лицом к лицу, каждый со своей свечой.
— Что вы здесь делаете? — прошептала я.
— А вы?
— Мне показалось, что внутри комнаты был отблеск света, и я пришла посмотреть, что происходит.
— А я услышал какой-то шум и тоже вышел разобраться.
— Кто здесь мог быть?
— Не знаю, я слышал только вас.
— Но я видела свет в комнате.
— Вы думаете, что в доме прячется вор?
— Нет, дверь заперта. Как бы он мог попасть сюда?
— Не мог же он войти сюда и тщательно запереть дверь за собой. То, что вы видели, было игрой света.
— Нет, этого не могло быть.
— Было, было. Как вы очаровательны, Джейн, с распущенными волосами.
Его присутствие всегда зажигало меня.
Я сейчас могла думать только об одном — мы оказались наедине, а об обстоятельствах, приведших к этому, я не задумывалась.
Он подошел ко мне ближе.
— Какое счастливое стечение обстоятельств привело к этой нашей встрече.
— Ужасное стечение… Мы можем видеться целый день.
— Это прекрасно. — Он поставил свою свечу на пол и проделал то же с моей. Затем он крепко обнял меня.
Мне хотелось прижаться к нему теснее, потому что я тоже любила его и была сейчас счастлива как никогда раньше.
Он взял мое лицо в свои руки и сказал:
— Джейн, никогда и нигде не было равной вам.
— Никогда не было и не могло быть и такого, как вы.
— Наша встреча — неизбежность. Вы разве не почувствовали это в первый же день, когда мы вместе укрывались от грозы?
— Думаю, что почувствовала.
— О, Джейн! Жизнь будет прекрасной, не правда ли вы позволите ей быть такой?
— Я знаю одно — хочу быть с вами, — ответила я. Мы поцеловались, и я даже не представляла себе, что поцелуи могут быть такими сладкими. Я находилась в состоянии эйфории, и переход от ужаса к восторгу произошел неощутимо быстро. Сейчас мне все казалось абсолютно нереальным. Я была влюблена в человека, которого почти не знала, мы были здесь, полураздетые, в этой комнате, которая для меня всегда сама по себе была фантастической.
Я ожидала, что вот-вот наступит пробуждение и окажется, что все это мне привиделось, — в том числе, и мерцающий свет, — когда я задремала на своем подоконнике.
